Пираты, корсары, флибустьеры

Индейцы. Этим именем называют несколько народов, так что нет нужды говорить, сколь отличались они между собой, тем более в разные времена. Были мирные индейцы, ставшие жертвами первых конкистадоров, – трогательные персонажи из записок Лас Касаса. Но были и воинственные племена, ставшие таковыми после контактов с белыми завоевателями. Устремления пришельцев они понимали прекрасно и поэтому вели себя соответственно.

– Вот он, бог испанцев! – воскликнул один индейский вождь, показывая горшок с золотом.

Он приказал расплавить проклятый металл и влить его в глотку нескольким попавшим ему в руки идальго.

В ту эпоху, когда Олоне посадил на риф свой четвертый корабль, обитатели островов Бару слыли самыми свирепыми из «немирных» индейцев браво. Можно представить себе, как они молча смотрят из-за деревьев на две-три дюжины оборванных людей, с трудом вылезших на берег. Обросшие бородами лица обращены к неведомому лесу. И оттуда вылетает туча метких стрел – индейцы умели сразить из лука птицу на лету, а уж люди представляли собой идеальную мишень.

Тем не менее кто-то должен был остаться в живых, поскольку нам известен вошедший в анналы Флибустьерского моря конец Жан-Франсуа Но по прозвищу Олоне. Разбойник был разрублен на куски и съеден. Этот мрачный банкет состоялся, по всей видимости, в 1671 году. Олоне был тогда сорок один год.

Нельзя сказать, что смерть Олоне знаменует собой конец истории французского флибустьерства. Однако характер действий вольных добытчиков несколько меняется с уходом этого знаменитого пирата. Мы больше не встретим столь чудовищных насилий и кровожадных «подвигов». Открывается новая эпоха. И символом ее становится человек, сделавший блистательную карьеру во Флибустьерском море: речь идет об англичанине Генри Моргане.

Вторая эпоха Генри Морган, властелин Флибустьерского моря

Банда с Ямайки

В тот день рабы в городе Сантьяго-де-лос-Кабальерос на Санто-Доминго встали, как обычно, до света, чтобы на заре быть уже на плантациях. Занимавшийся день был средой на первой неделе Великого поста года 1659-го от Рождества Христова. Хижины негров, покосившиеся и убогие, лепились при въезде в город вдоль дороги к морю. Издали доносился возбужденный лай собак, будто учуявших нечто необычное.

Сантьяго насчитывал две тысячи душ. В те времена это был захолустный городок с губернаторским «дворцом», несколькими церквами и многочисленными купеческими лавками.

Жители прекрасно знали, что группа флибустьеров французского происхождения обосновалась на западном побережье острова, но испанцы укрепились во всей остальной его части. Сантьяго помещался почти в центре Санто-Доминго, и жители успокоенно думали: «Уж здесь-то мы в безопасности».

Ночь выдалась безлунная, но звезды ярко сверкали на небосводе, померкнув лишь на востоке, где уже занималась заря. Собаки просто заходились от лая.

Первые негры, выбравшись из хижин и немного привыкнув к полумраку, заметили какую-то темную массу, почти бесшумно двигавшуюся по дороге. Это был крупный отряд.

Часть рабов тут же вернулась назад в хижины, не желая принимать участия в событиях. Пусть испанцы, обращавшиеся с ними хуже, чем с собаками, сами разбираются с пришельцами. Таково было отношение большинства невольников к жестоким хозяевам.

Однако кое-кто успел усвоить психологию верных псов. Они, громко вопя, помчались поднимать тревогу в городе. Раздался залп, и беглецы рухнули в пыль: глаза пришельцев освоились с темнотой и были по-совиному зорки.

На улицах Сантьяго захлопали ставни и двери, треснуло еще несколько выстрелов. Всё. Город был занят за считаные минуты.

Губернатор трясущейся рукой зажег свечу у изголовья – он не успел даже встать с постели. Пламя высветило обнаженные клинки: в опочивальне стояло не меньше дюжины вооруженных незнакомцев.

– Готовься к смерти!

Губернатор в ночной рубашке рухнул на колени:

– Пощадите! Я отдам все, что попросите!

– Шестьдесят тысяч пиастров.

– Вы их получите.

Флибустьеров, приплывших с Тортуги, было четыреста человек. В группе, захватившей губернаторский дворец, выделялся рыжий коренастый человек на вид лет двадцати, явно недюжинной физической силы.

Предводитель флибустьеров отдал распоряжения. Губернатор и несколько богатых горожан были взяты заложниками в ожидании выкупа. Мужчинам запретили выходить из домов, женщинам и детям позволили покинуть город. После этого главарь отдал на сутки город на разграбление, наказав брать только легко переносимые вещи. Основные ценности находились в церквах, поэтому начали с них.

– Снимем колокола – потом расплавим их на пули!

– Нет-нет! Это будет наш дар храму на Тортуге.

По приказу главаря колокола оставляют в покое. Во второй половине дня после роскошного обеда на свежем воздухе он велит выступать. Это был четверг на Страстной неделе.

– Выкуп прибудет с минуты на минуту, – испуганно твердили заложники.

– Наши жены предупредили родственников и друзей, они соберут деньги.

– Прекрасно. А пока вы отправитесь с нами.