Пираты, корсары, рейдеры (с илл.)

В октябре 1942 года американцы начали операцию «Гальваник» по захвату атоллов Тарава и Макин в архипелаге Гильберта. Подводные лодки принимали участие в этой операции, проводя разведку мест высадки десанта, а также дежуря на случай, если японцы пошлют к атоллам подкрепление. Для этого были сведены в «волчью стаю» четыре американские подводные лодки.

Первой неудачей в рейде стал инцидент с лодкой «Наутилус», на борту которой кроме команды находилось семьдесят восемь морских пехотинцев — часть десанта на один из небольших атоллов. По пути к месту назначения «Наутилус», который шел в надводном положении, был обстрелян неизвестными военными кораблями. Один из снарядов пробил ограждение боевой рубки и разбил главный воздухопровод. Однако «Наутилус» смог нырнуть под воду и уйти от преследователей.

Случай был странным, потому что появление японских кораблей в этом районе не ожидалось, а свои были предупреждены о маршруте «волчьей стаи». Лишь вечером, просматривая сводку, командование обнаружило истинных виновников этого инцидента. Эсминец «Ринголд» и легкий крейсер «Сан-Хуан» сообщили о потоплении японского сторожевого катера, причем каждый из них приписывал этот успех себе. Квадрат атаки совпадал с тем, в котором подвергся нападению «Наутилус», и командующему подводным флотом пришлось с сожалением записать в дневнике: «Надводные корабли приняли лодку за японский сторожевой катер и обстреляли, руководствуясь, видимо, правилом: „Бей, потом разберемся“».

29 ноября командиру «волчьей стаи» был послан по радио приказ собрать лодки и изменить район патрулирования. Однако флагманская лодка «Скалпин» на вызов не ответила. Через сорок часов приказ был переадресован другой лодке, судьба же «Скалпина» долгое время оставалась неизвестной.

А с флагманской лодкой произошло вот что.

В ночь на 19 ноября лодка обнаружила радиолокатором японский конвой. До рассвета она преследовала его в надводном положении, а затем погрузилась и начала сближение. Но не успела она лечь на боевой курс, как была замечена японским сторожевиком, который заставил ее уйти вглубь. Прошел час. Лодка продолжала следовать тем же курсом, что и конвой. Наконец ее командир решил, что опасность миновала, и приказал подняться. И надо же было ей всплыть совсем рядом с тем же сторожевиком, шедшим в хвосте конвоя. Пришлось снова нырнуть, и на этот раз японский катер осыпал лодку глубинными бомбами. Повреждений не было. Тогда решено было всплыть под перископ. Но в лодке отказал глубиномер, вместо перископа она показала нос и тут же была обнаружена.

На этот раз серия глубинных бомб разорвалась неподалеку от лодки, и она лишилась управления. Появилась течь, отказали рули. Командиру лодки ничего не оставалось, как вновь подняться и принять бой на поверхности моря.

Как только рубка показалась над водой, артиллерийский расчет бросился к пушке, но открыть огонь не успел: снаряд японского корабля попал в рубку, командир и несколько офицеров погибли. Тогда механик, принявший командование, приказал оставить корабль и открыть кингстоны. Далеко не все подводники успели покинуть субмарину. Двенадцать человек остались внутри и пошли ко дну вместе с лодкой.

Японцы подобрали сорок подводников и одного из них, раненого, тут же выбросили за борт. Второму раненому удалось скрыться в толпе товарищей. Затем пленных разделили на две почти равные группы и на авианосцах отправили в Японию. Одна из групп попала на авианосец «Тюё».

И надо было так случиться, что в этих водах действовала в то время подводная лодка «Парусник». У нее был давний долг перед «Скалпином»: во время маневров в 1939 году «Парусник» затонул, и его команду спас «Скалпин», вовремя пришедший на помощь. Теперь «Парусник» обнаружил и торпедировал авианосец «Тюё». Японскую команду сняли находившийся по соседству эсминец и тяжелый крейсер «Такао», а все пленные, за исключением одного матроса, погибли. Так по трагической иронии судьбы подводники «Парусника» убили тех, кто их спас три года назад.

Это случилось в пятом боевом походе подводной лодки «Звон» осенью 1943 года. 23 октября «Звон» обнаружил японский конвой, состоящий из трех больших танкеров и двух транспортов. Охрану нес лишь один эсминец, который ходил кругами, обследуя район. Подводной лодке удалось поднырнуть к самому конвою так, что она смешалась с кораблями японцев и эсминец не мог засечь ее радиолокатором. Почти в упор «Звон» дал залп пятью торпедами по танкерам, и все три судна были поражены. Затем лодка приготовилась поразить транспорт, однако он, заметив это, резко развернулся и пошел на таран. Лодка была зажата между пылающими танкерами и транспортом, и времени, чтобы уйти под воду, уже не оставалось. Нос транспорта буквально навис над «Звоном». Дальнейшее командир лодки капитан О'Кейн описывает следующим образом.