Пираты московских морей

С банкиром они время от времени встречались, были, как говорится, на дружеской ноге, но в объятия Антонов никогда его не заключал. Держал дистанцию.

Владимир приписал такое неожиданное проявление чувств аперитиву. И правда: банкир благоухал запахом отменного виски, сигары и туалетной воды, которой пользовался и сам сыщик и которую Рамодин упорно называл «нуговоссом», переводя латиницу «Hugo Boss» в русскую транскрипцию. Этим он выражал свое отношение к «богатеньким Буратино».

Обедали они в одиночестве. За столом прислуживала улыбчивая пожилая женщина, с удовольствием подкладывая в тарелку голодного сыщика аппетитно выглядевшие закуски. Время от времени она комментировала подаваемое блюдо, и Фризе понял, что женщина сама и готовила его. И ей приятно, как каждой хозяйке, видеть, что ее стряпне воздается должное.

— Как ни жаль, придется Зинаиду уволить, — сказал банкир с притворным сожалением. — Она задалась целью раскормить меня так, чтобы у меня появилась одышка, отвис живот, зашкалил… как его?

— Холестерин, Виктор Сергеевич, — подсказала повариха. — И печенка ваша стала как футбольный мяч.

— Да, как футбольный мяч.

— Вы не слушайте хозяина, Владимир Петрович, все у него со здоровьем в порядке. Каждый месяц доктора проверяют.

Пока домоправительница украшала стол закусками, Фризе окинул быстрым взглядом столовую. Телевизора в комнате не было. И сыщик расслабился — телевизор он теперь считал предметом повышенной опасности.

— Золотая тетка, — сказал Антонов, когда Зинаида, разложив по тарелкам шашлык из осетра под благоухающим соусом, удалилась. — Сами видите, еда — пальчики оближешь. Жена иногда и за стол не садится со мной. Фигуру блюдет. Вместе с Зинаидой съедят на кухне какой-нибудь бигус и селедочки с печеной картошкой — вот и весь их обед!

— Сейчас тоже по селедочке ударяют?

— Сегодня в поездке. Прилепилась к какой-то церквухе и вместе с другими прихожанками шастает по монастырям. Нынче уехали в Боровский. Она у меня оригиналка. Осуществляет связь крупного бизнеса с народом. На своем «мерсе» наотрез отказывается ездить. И никакой охраны не признает.

— Кстати, об охране я и хочу с вами посоветоваться.

Фризе почти на сто процентов был уверен, что услышит в ответ: «Ну, дожили! Теперь уже и сыщикам потребовалась охрана!» Но ошибся.

— Вы обратились по адресу. Банкир Антонов кое-что смыслит в таких делах, — посерьезнев, сказал Виктор Сергеевич. — Недаром он до сих пор не схлопотал пулю снайпера.

Антонов преобразился. Испарилась его обычная вальяжность, глаза приобрели холодный, хищный блеск. Он выпрямился на стуле и напрягся, словно почувствовал угрозу: наведенный на него прицел снайперской винтовки. Таким банкира Фризе еще никогда не видел.

— Неужели, как птичка по зернышку, складывали денежку к денежке? И скопилось так много, что впору заводить толковых нукеров? — спросил Виктор Сергеевич.

Наверное, банкир почувствовал, что получилось у него грубовато. Чтобы загладить свою неловкость, он сменил тему и поинтересовался:

— Вы так и не сказали, что вас задержало? Попали в пробку?

— В переделку.

Владимир, не упуская ни одной детали, рассказал Антонову о происшествии. Тот слушал очень внимательно, не прерывая, и только тогда, когда Фризе упомянул иностранцев, фотографирующих сцену с гаишниками, произнес брезгливо скривившись:

— Стыдоба. Долго они за вами ехали?

— Не заметил. Появились внезапно. А от замызганного «форда» мне пришлось отрываться.

— Следили от самого дома?

— От «Инюрколлегии». Она теперь по-новому называется. Никак не могу запомнить.

— Ну-ну! Не запомнили название конторы, в которой не чаи же распивали? Получили наследство?

— Как раз чаи-то я там и распивал! — Не ответив на главный вопрос, по-мальчишески весело отозвался Владимир. — С пирожками.

— Испеченными госпожой Лесковой? — усмехнулся Виктор Сергеевич. — Вот и ответ на мой вопрос. А то стали наводить тень на плетень! Птичка по зернышку…

Фризе рассмеялся:

— Это вы про птичек рассказывали!

— Да, ладно! Не будем считаться! Наверное, получили такой «пирог», что никаким птичкам не склевать. Мы теперь с вами коллеги в некотором роде?

Сыщик не стал опровергать банкира. Тем более что тот проявил удивительную догадливость.

Зинаида принесла кофе, банкир взял с сервировочного столика бутылку апельсинового ликера:

— Не возражаете?

Фризе не возражал.

— Значит, охрану? — задумчиво произнес Антонов, когда они, покончив с кофе, смаковали прекрасный ликер. — Охрану, охрану… Такую, как была у Березовского, или чуть поменьше?

— Чуть поменьше.

— Все ведь зависит от того, велико ли наследство? Куш, который предстоит охранять.

— Охранять предстоит меня. И моих близких. — Сыщик подумал о Дюймовочке. Она по-прежнему не подавала о себе никаких весточек. И сыщик упрямился, не хотел ехать к ней ни в прокуратуру, ни в общежитие.

— Я не собираюсь задавать нескромные вопросы о размерах наследства. Ответьте только: это деньги или недвижимость?

— И деньги, и недвижимость, которую я обращу в деньги. Чтобы не возиться с заводами, газетами и пароходами.