Пираты Неизвестного моря

И правда, двор всегда был похож на предпраздничный колхозный базар.

Здесь обсуждали важнейшие дворовые проблемы современные старушки, малыши занимались строительством микрорайонов из песка, а заносчивые девчонки линовали асфальт в арифметическую клетку. Особое положение было у небритых пап. Папы были мастера на все руки. Одной рукой они со страшной силой ударяли костяшками домино по столу так, что из досок вылетали сучки, а другой – покачивали коляски, в которых надрывались, несомненно, будущие солисты Большого театра.

– И поглядеть не на что, – пожаловался Петька. – Необитаемый остров.

Они подошли к своей двери.

Дверь была на месте.

– Отвечать будем вдвоем, – на всякий пожарный случай сказал Ленька и смело нажал кнопку звонка.

Петька шипел, как голодный гусь:

– Три длинных, три коротких, три длинных. «SOS»!

Дверь распахнулась.

Чуть не сбив братьев, на площадку выскочил папа.

Он посмотрел направо:

– Ты здесь?

Он посмотрел налево:

– Ты здесь?

И затащил братьев в комнату.

Больше папа не сказал ни слова. Он посадил братьев на диван, аккуратно сложил каждому руки на коленях (как будто они и сами не могли!), задумчиво отошел к другой двери и стал медленно приближаться к дивану.

Ленька вдруг вскочил и пожал ошеломленному Петьке руку:

– Ты прав!

Папа остановился.

– А в чем дело? – спросила появившаяся мама.

Папа долго и нудно объяснял, как он услышал звонок, а ребят в комнате не было, а они оказались за дверью, а что они делали там так рано?

Ленька поспешно перебил папу:

– Мы с Петькой поспорили. Я говорил, что «Пионерку» в шесть утра приносят, а он говорил – не приносят.

– Да, да, разумеется, – поддержал его Петька, который наконец понял ловкий маневр капитана Леньки.

Глава 6. Корабль тонет – крысы бегут

Разбудил их папа.

– Вы не проголодались? – спросил он, и в голосе его послышались грозовые раскаты.

Петька растерялся и ляпнул:

– У нас в холодильнике уйма крыс!

– Правда, – согласился папа. – Я сам сегодня видел двух.

Да, холодильник братья надолго запомнили!

Они сходили в «Молоко» – за молоком и кефиром, в «Сыр» – за сыром и в «Гастроном» – за колбасой, хотя вчера они колбасу и не ели.

Мама называла это трудовым воспитанием.

– Ну и как? – опросила она, когда братья загрузили холодильник продуктами.

– Прочувствовали, – сказал Ленька.

– Осознали, – подтвердил Петька.

А папа их пожалел. Он дал каждому по двадцать копеек.

– Идите в кино. Только маме – ни слова!

– Кого ты больше любишь? – спросил Ленька, когда они вышли из дома.

– Конечно, папу!

Они посмотрели вверх и увидели на балконе маму. Она явно пыталась им что-то оказать и показывала сетку.

– Дёру! – оказал Петька. – А то на базар за укропом отправят.

И «пираты» убежали во двор.

В кино они, конечно, не пошли.

– В лагере каждый день будут показывать, – оказал Ленька. – И все про шпионов.

Зато они купили в магазине посудо-хозяйственных и москательных товаров (и что такое – москательные?) перочинный ножик с двумя лезвиями. По одному – на брата.

По старой привычке они пошли в школу, оставляя неизгладимые шрамы на всех некрашенных деревянных заборах, которые им попадались. Так что ножик пришлось трижды точить об асфальт.

Деревья они не трогали. Сами сажали. Да и вообще, дерево – друг человека. А пираты – друзья зеленых насаждений. Где же им еще прятаться, как не в лесу, если нет надежного брига.

По пути они поймали какого-то «малолетнего преступника», который сорвал не менее двух тысяч листьев и хлопал ими, пугая окрестных собак и кошек.

Братья прочитали ему краткую лекцию, сопровождая ее легкими «внушениями», после чего вернули разоравшегося нарушителя на поруки прибежавшим родителям.

Родители долго их хвалили. И даже хотели отблагодарить за воспитание сына-шалопая, несомненно, ценным подарком.

Часами?

Щенкам?

Фотоаппаратом «Смена-2»?

Подшивкой журнала «Пионер» за 1952 год?

Но на это у родителей, к сожалению, не нашлось времени: парень поднял вой, и его пришлось спешно тащить домой.

Братья шли и оглядывались. Но их никто не догонял с подарками. А жаль!

На школьном дворе уже вертелись мальчишки. А у забора сидел на рюкзаке Олег Спасибо (такая фамилия) в окружении многочисленных родственников и чего-то ожидал. Спасибо был широко известен среди школьников. Из-за его редкой фамилии класс, в котором он учился, стал знаменитым.

Приходили делегаты со всех школ города и просили его показать. А потом говорили:

– Нашли, чем удивлять!

Как будто их кто-то звал.

Спасибо всегда все путал: расписание уроков, галоши в раздевалке и даже имена преподавателей. У него были ярко выраженные профессорские данные из кинофильмов для детей.

И сегодня он не изменил себе. Родственники пришли провожать его в лагерь, хотя отъезд был назначен на завтра. Так они и ушли не солоно хлебавши и даже не ругали его, так как были давно приучены ко всяким неожидонностям.

Гринберг собрал вокруг себя кучу младшеклассников и рассказывал, как к ним приходили мордатые-бородатые дяди с граммофоном, который пищал детским голосом, и пытались их «взять на пушку», замешав его, Леву, в это темное дело.