Пираты сибирского золота

     — Во дела, — тихо проговорил Василий. — Ну, с Богом, и нам надо за ними. Нече ждать темноты.

   Практически не таясь, они обошли поляну,  зашли в лес и пошли параллельно прогалине по звериной тропе. Чуть впереди шёл старик. Он поднял руку и сразу же присел. Приблизительно в версте от поляны с избушкой в лощинке они увидели почти бездымный костерок и сидящих у костра варнаков.

     —  Ну, Костя, теперь грех их не сподобить. Только тихо.

   Ветер, который зашумел в вершинах деревьев, скрадывал треск от сухих сучков, на которые оба, впрочем, почти не наступали.

   Договорились стрелять разом из пистолетов. Прячась за деревьями и перебегая от одной лесины к другой, они вплотную приблизились к костру. Спокойный разговор у огня отчётливо был слышен.

— Ну ты, Федот, и глазаст. Как заметил этих двоих.

     — А ты, Кондрат, бестолочь, я же те говорил, глянь — потонул или нет. Поленился ты. Твою долю уменьшаю, — сказал третий.

   Было видно, что он вожак. Наши засадники ждали момент, так как двое сидели к ним спинами, а вожак с другой стороны костра напротив. Темнело явно и быстро. Расстояние между Василием и Суровым было саженей двенадцать. Они всё время переглядывались. Но вот Василий махнул рукой, и оба враз бросились вперёд. Суров споткнулся, но не упал. Василий уже стрелял. Двое растянулись на траве сразу. Третий откатился к ружьям, но пуля Демьяныча попала в ложе, и этот варнак вскочил и бросился в тайгу, петляя, как заяц. Два ствола в четыре выстрела достали его.

   — Ух, — выдохнул старик и уселся на какую-то лесину, держась за сердце.

— До дома-то дойдёшь?

     — Дойду, только вот отдышусь, — сказал тот, доставая склянку с валерьяновыми каплями и  прикладываясь к ней.

     — Пойди, глянь, если кто живой, добей, — жёстко сказал старик, — а то беды не оберёмся.

   Через минуту у костра раздался выстрел из пистолета, и снова стало тихо. Оба стояли у огня и глядели на то, что три минуты назад было людьми.

— Ну-ка, погляди, что у них за припас.

   Василий разрезал ножом одну из котомок. Из неё посыпались самородки размером с пригоршню и более мелкие больше ногтя.

— Ну вот моё золотце нашлось.

   Во второй котомке был бакалейный припас, а в третьей — толстая клеёнчатая папка с тесёмками.

     — Ну вот и другая пропажа, однако подороже будет, чем самородочки. Здесь, Константин Демьянович, опись всех приисков с картами по дальней, средней и ближней тайге Витимско-Олёкминского края.

   Суров начинал понимать причину того, что произошло с Василием к моменту их встречи.

     — Этих, — сказал старик, — надо сжечь. Здесь есть подходящая яма с валежником, видать бывшая медвежья берлога.

— А тайга не загорится? — спросил напарник.

     — Ну, малость погорит, ветер-то к реке, в ночь гроза будет. Само погаснет.

   Они перетащили трупы к яме, уложили их в ряд на валежник, рядом положили ружья, пустые котомки, котелок. Натаскали в ночи ещё валежнику, прикрыв им тела. Подожгли это со стороны ветра и, не оборачиваясь,

направились к зимовью, прихватив с собой найденное у варнаков добро Василия Авенировича. По дороге тот рассказал, что,  когда его захватили нонешние погорельцы, у него была вьючная лошадь. Она-то и выдала, заржав в таёжной тишине, и приманив таким образом лихих людей с известной промысловой тропы.

   Он-то двигался почти рядом по звериной тропе, опасаясь засады на той. Далее он сообщил, что из своего он не обнаружил заплечной сумки с 10 фунтами золотого песка хорошей пробы и странным блестящим прозрачным камешком, который легко резал стекло и весил более  2-х золотников (40 карат). Этот камешек лежал вместе с мелкими самородками в головке золотого концентрата на проходнушке^[8], которой он мыл золотоносные пески на своём последнем, уникальном по содержанию золота, участке.