Пираты Скарры. Брат Удачи

Когда Мик очнулся, за маленьким грязным окном всходило солнце. Он по-прежнему находился в той же каюте. Склянки со столика пропали. Табурет пустовал. Возле него лежала толстая книга из грубой кожи. На обложке пират прочитал «Основы траволечения». Где-то поблизости раздавался скрип точильного камня о лезвие. Не стоило большого труда догадаться, что это охрана за дверью развлекается всеми доступными способами.

Полежав и прислушавшись к ощущениям, Мик понял, что самочувствие удовлетворительное. Фоном гудела голова. Мышцы ломило, но терпимо. Во рту стоял горький привкус.

Брат удачи медленно сел. Очень хотелось лечь и снова уснуть – боролл не до конца покинул организм. Однако тревога о самочувствии супруги заставила его подняться на ноги. Колени затряслись. Стопы ощущались чужими. Мик сделал несколько шагов и оказался у двери. Взялся за холодную металлическую ручку и потянул на себя. Протяжно заскрипели петли. В крохотную каюту ворвался пляшущий свет масляного фонаря. Пахло солониной – видно где-то рядом располагался камбуз. Возле противоположной стены коридора на табурете сидел пожилой вояка в расстёгнутом сером мундире. Его пышные усы свисали до груди, при этом остальная часть лица была гладко выбрита. Он откинул голову и закрыл глаза – казалось, что спал. Возле его правой руки стоял клинок – что-то среднее между саблей и мечом. Мик видел, что за напускной неповоротливостью и леностью скрывался опасный противник.

Слева от двери находился ещё один охранник. Парнишка лет восемнадцати-девятнадцати, тоже в расстёгнутом сером мундире, затачивал внушительный кинжал с позолоченной гардой. Мик уже видел это оружие у одного из своих матросов.

Движения кинжала по точильному камню прекратились. Парень замер и посмотрел на пирата снизу вверх.

– Еще шаг, и я выпущу тебе кишки, – лениво и монотонно произнёс усатый стражник, не открывая глаз.

– Тебе запрещено выходить, – поддакнул молодой. – Всё что нужно тебе принесут.

– Мне нужно к жене, – произнес пират.

– У меня приказ адмирала, – открыл глаза усатый вояка. – Перерезать тебе глотку, если ты переступишь порог этой каюты. Давай, доставь мне удовольствие. Сделай шаг. Буду до конца жизни рассказывать, как меня умолял о пощаде сам Брат Удачи, перед тем, как я заставил его жрать собственные кишки.

– Она жива? – Мик не очень-то испугался угроз. Всё равно скоро умирать. К тому же его захватывали живым не для того чтобы какой-то рубака зарезал.

– Жива ли женщина, которая одним ударом рубит головы захваченных моряков? – лениво произнёс усатый солдат. – К сожалению, ещё жива. Будь моя воля, болталась бы уже не рее.

– Она не рубит головы просто так, – буркнул Мик, которого всегда раздражали подобные слухи. – Лишь если корабль оказал ожесточённое сопротивление в бою, и гибнет много наших. Тогда я разрешаю ей немного выпустить пар.

– Ну да, ну да, – хмыкнул старый солдат. – Что бы ты ни сказал, о её делах давно всем известно. Она – хладнокровная убийца. Говорят, даже женщин и детей режет точно кур.

Мик не стал отвечать. Это не имело смысла. Слухи всегда кажутся правдивее. Он уже собирался вернуться в каюту, когда парнишка сказал:

– Адмирал раздумывает над тем, чтобы отдать её команде, – коротко хихикнул он. – Если услышишь довольный гам, можешь быть уверен, твою жену имеют. Многим она приглянулась!

Мик, не задумываясь, врезал молодому охраннику в ухо. Парень свалился с табуретки. Точильный камень грохнулся на доски. Возле горла пирата, словно из ниоткуда, возник клинок усатого.

– Зашёл в каюту, пока я тебе что-нибудь не отрезал, – рыкнул солдат, моментально оказавшийся на ногах.

Молодой быстро вскочил.

– Да я тебя… – бросился он на пирата с кинжалом.

Мик сделал шаг назад и захлопнул жалобно скрипнувшую дверь.

Молодой ещё долго бесновался и храбрился, но усатый так его и не пустил внутрь.

***

Ближе к сумеркам дверь в каюту открылась. Мик увидел усатого рубаку, зевавшего на табурете. С подносом вошёл мальчуган лет четырнадцати в полосатой одежде юнги. Его длинные платиновые волосы заплетены в косу. Правое ухо было недоразвито, а левое топорщилось, будто его кто специально подталкивал сзади пальцем. Карие глаза сильно косили в разные стороны. Полукровки, одним из родителей которых стал светлый, всегда имели какое-нибудь уродство. Этому мальчугану ещё крупно повезло. Не редкостью становились недоразвитые конечности или близнец-паразит.

Юнга поставил поднос на столик. Бросил на пирата заинтересованный взгляд раскосых глаз, после скрылся за дверью. На подносе лежало несколько кусков вяленого мяса, большой ломоть чёрствого хлеба и чарка чистой воды.

– Сразу видно, адмиральский корабль, – пробормотал Мик.

Хлеб и мясо без червей. Вода без плесени. Если так кормили пленённого пирата, то команда питалась еще лучше. А офицеры так вообще, наверное, только деликатесами.

Мик привык брать от жизни всё. Поэтому поспешно накинулся на еду, хоть после боролла, обычно, есть не хотелось еще пару-тройку суток. Неизвестно, когда его покормят в следующий раз. И покормят ли вообще. Упускать момент нельзя.