Пираты. Тетралогия (СИ)

— Может быть, если есть те, кто помогает, то есть и те, кто мешает? — предположил Прозрачный и усмехнулся. — Да и откуда тебе знать, кто мешает, а кто помогает Британии? Может быть, Кромвель — спасение? Путь к тому, чтобы Британия стала абсолютной владычицей морей, открыла новые страны, целые континенты раньше, чем это сделали бы другие? Наша помощь неоценима. Помощь, которая приходит через волшебные предметы. Главное, чтобы они попали в нужные руки. Дельфин когда-то принадлежал португальцам. Именно с ним Васко да Гама совершил знаменитое плавание вокруг Африки и стал первым моряком мира. Но Португалия оказалась неверным выбором. Тогда мы постарались, чтобы дельфин и некоторые другие предметы оказались в Испании. Эта страна тогда никому не казалась заслуживающей внимания. Но мы выбрали ее для важной миссии, и все изменилось. В считанные десятилетия Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская объединили независимые прежде области, завоевали последние оплоты мавров за Гибралтаром, помогли снарядить экспедицию Колумбу, которому отказали другие монархи. И Колумб поплыл, имея с собой вот эту фигурку, Джон… — Прозрачный покачал дельфином. — Все это похоже на сказку? Но что заставило Магеллана, не взирая ни на какие трудности, идти и идти вперед?

— Магеллан погиб! — я все-таки шотландец и умею поспорить.

— И погибли многие другие. Не похоже, чтобы дельфин сильно ему помогал…

— Потому что есть и другие силы! — Прозрачный снова покачал дельфином. — Магеллан потерял его, и прошло время, прежде чем предмет нашелся. Ему мешали враги. Но вокруг тебя их сейчас нет. И «Ла Навидад» будет мчаться к цели день и ночь, и команда не станет бунтовать, и ни один враг не встанет на пути. Плыви смело, Джон, но не забывай иногда отдыхать.

Фигурка упала мне на грудь, и я почувствовал знакомое покалывание.

— Но зачем мне идти к Башне Сатаны?! — успел спросить я, когда Прозрачный уже почти истаял.

— Мы еще поговорим об этом.

И все вернулось. За время нашего разговора «Пантера» опередила «Ла Навидад» еще на милю, и я даже застонал от ноющей боли в сердце. Я не знал, в самом ли деле говорил с Прозрачным, но одно уяснил: я обязательно должен понемногу отдыхать, иначе просто не выдержу.

Утром я снял фигурку и попросил Роберта разбудить меня через четверть часа. Когда срок давно прошел, а ветер стих и начал менять направление, обеспокоенный Дюпон прибежал к нам в каюту и застал Роба за безуспешными попытками заставить меня открыть глаза — так я вымотался за ночь. Француз отшвырнул от меня беднягу, отыскал дельфина под подушкой и вложил мне в руку. Спустя секунду я проснулся, и «Ла Навидад» снова набрал полные паруса попутного ветра.

Дни шли за днями. Я никого не хотел видеть и не выходил из каюты. Время от времени, чтобы поесть или поспать, я ненадолго снимал дельфина, а потом Роберт вешал его мне на шею обратно. Мы прошли Наветренный пролив, отделявший Эспаньолу от Кубы, и устремились на север вслед за «Пантерой». Ближе к Багамским островам мне понемногу начало становиться легче — наша бизань наконец была полностью восстановлена и «Ла Навидад» шла под всеми парусами. Теперь Моник понемногу начала приближаться. И, как и обещал Прозрачный, мне становилось легче с каждой милей!

Вскоре я начал выходить на палубу. Кристин, увидев меня первый раз, даже испугалась.

— На кого ты стал похож, юный Тристан или как прикажешь тебя называть?! Бледный, худой!

— Надеюсь, скоро приду в обычное состояние! — я улыбнулся ей и почувствовал, как больно натянулась кожа на щеках. — Мы начинаем догонять их.

— Пора бы! — фыркнула Кристин. — Мне эта гонка порядком надоела. Ветер такой, что можно к парусам вообще не притраиваться. А вся команда будто с ума посходила: только и говорят о несметных сокровищах Морского Дьявола, о которых мой папаша сочинил для них целую поэму! И мсье Клод, конечно, не отстает. Это странно — обычно моряки побаиваются таких легенд.

— Но теперь-то, я думаю, все готовы идти до конца? — спросил я, довольно поглаживая дельфина сквозь одежду.

— Да… — Кристин с подозрением прищурилась. — Что вы с Дюпоном затеяли, а, мистер Джон Мак-Гиннис? Во что втянули моего отца?

— Мы плывем за сокровищами! Обычное пиратское занятие, разве нет?

— И все равно мне это не нравится. Вы все лжете, но, похоже, на «Ла Навидад» это понимаю только я. Что ж… Тогда скорее бы мы достигли цели — где-то к западу, совсем уже рядом, Новый Амстердам.

— Новый Амстердам? — я все еще не слишком разбирался в географии Нового Света. — Но где это?

— Я же сказала: к западу! — фыркнула Кристин. — Голландская колония на побережье, говорят — настоящий город, как в Европе. Я предложила отцу устроить там небольшой переполох, но он, конечно, и слушать не хочет! Даже стыдить меня взялся, мы, мол, тоже голландцы. А когда грабил голландские суда, представь, патриотом не был! Но я это все говорю только к тому, что мы забрались уже так далеко на север, что скоро, наверное, айсберги увидим.

— А Новая Шотландия? — вспомнил я слова деда Джона. — Это тоже где-то здесь?