Пирог из горького миндаля

– Здравствуй, Алексей, – официально сказал он. – По телефону до тебя не дозвонишься. Я приехал лично узнать, что здесь происходит.

Лелик начал смеяться. Он прислонился к мокрым перилам и хохотал, глядя на отца, сурово взирающего на него через линзы очков.

– Мне не очень понятны причины твоего веселья, – сказал Юрий. – Ты пьян?

– Если бы, пап… Ладно, пошли в дом.

– Я должен кое-что прояснить, – бубнил отец, следуя за ним по коридору. – Приезжают какие-то люди, наводят обо мне справки, вытаскивают на божий свет события многолетней давности…

– Откуда ты об этом узнал? – спросил Лелик. Его охватило странное безразличие.

– Татьяна позвонила. Какой-то частный детектив к ней приходил. Что это за глупости? Объяснись, Алексей! Я уверен, ты имеешь к этому отношение! Что за детские игры?

Все безразличие с Лелика точно ветром сдуло. Он всегда считал себя довольно уравновешенным человеком. Но за последние пять минут его швыряло, как лодку по волнам, от одного переживания к другому. Он не желал задумываться, в какой степени причиной этому был отъезд Вероники. Отец стоял напротив, обвинительно тыча в него сухим желтым пальцем, и весь проснувшийся гнев Лелик обрушил на него.

– Игры? – с трудом сдерживая ярость, переспросил он. – Я тебе объясню, папа. Да, это игры, только не мои, а твои. Помнишь свою затею сыграть в добренького благодетеля?

– При чем тут…

– При том! Яна выяснила, кто на самом деле убил Пашку. Она наняла для этого частных детективов, и они раскопали, что мальчик, которого ты мечтал взять в наш дом вторым сыном, был вовсе не Пашкой Варнавиным!

– Что?

– Сын дяди Вениамина умер еще маленьким! И они подобрали в какой-то деревне первого попавшегося пацана и привезли к Прохору.

– Что ты несешь? Зачем?

– Нуждались в деньгах, видишь ли. А парень возьми да наведи своих приятелей-уголовников на дом Изольды. Те ее и грохнули.

– Подожди… – Юрий поставил под ноги чемодан и принялся дергать петлю шарфа. – Что за бред?

– Бред, папа, это твое намерение привести к нам в семью человека, который был гадом до мозга костей! Он тебя использовал. Собирался рассказать тебе о том, что он не настоящий сын Варнавиных, и за это Вениамин с Тамарой его убили!

Петля шарфа все никак не хотела растягиваться, а Юрий все тянул и тянул за нее, и это бессмысленное движение почему-то привело Лелика в бешенство.

– Венька? – глупо переспросил отец. – Венька и Тамара? Боже мой, какие мерзавцы…

– О, узнаю этот напыщенный книжный язык! Ты еще добавь «Да будут они прокляты до конца своих дней»!

Юрий наконец справился с шарфом и расстегнул плащ.

– Я не понимаю, отчего ты разговариваешь со мной подобным тоном, – негодующе начал он.

Лелик расхохотался:

– Правда не понимаешь? Папа, очнись! Ты был как очарованная принцесса, и до сих пор ею остаешься. Ты бы с радостью обменял тогда меня на Пашку.

– Я никогда не…

– Прекрати! Я понимал это, еще когда мне было двенадцать. Ты не догадываешься, каково мне было? Каждый день видеть, как ты все сильнее привязываешься к уроду, который собирался отыметь тебя!

– Алексей!

– Он перехитрил тебя, потому что ты вел себя хуже идиота. Пятнадцатилетний парень сделал тебя как последнего лоха. Попутно помог ограбить несчастную старуху. А потом сообщил мнимому отцу, что игра закончена. Он нашел себе нового папочку!

Юрий взмахнул рукой, пытаясь остановить сына.

– А знаешь, что он еще сделал? – продолжал Лелик, насмешливо кривя губы. – Довел до исступления бедную Янку. Она приручила котенка, а он обставил все так, словно повесил его. И она кинулась в драку. А вы, взрослые идиоты, ничего не поняли! Ты так трогательно вцепился в подсунутую тебе родственную душу!

– Я не хочу этого слышать! – выкрикнул Юрий.

– Придется! – повысил голос Лелик. – Ты едва не взял в наш дом законченного подонка!

– Это было давно!

– Ничего не изменилось! Появись сейчас новый Пашка, ты бы снова вцепился в свою несбыточную мечту иметь нормального сына!

Юрий отшвырнул шарф на диван, трясущимися руками стащил плащ.

– Черт возьми, ты понимаешь, как я был несчастен?

Лелик издевательски засмеялся:

– Папа, кому ты об этом рассказываешь! Но я научился перерабатывать свои несчастья в топливо. Топливо для движения, для жизни. Помнишь убитую малиновку? Я ведь тогда зарисовал ее. Хотел сразу похоронить, но не смог. Смотрел на нее, потом потянулся за карандашами. Мне было противно от самого себя, но в то же время я испытывал странный жутковатый восторг. Не знаю, как объяснить. Словно тебя тащит течением. Я ненавидел Пашку и был благодарен ему, потому что если бы не он, ничего бы не случилось. Горе можно использовать как строительный материал, папа. Посмотри на меня! Вышла неплохая постройка.

– Паршивая вышла постройка, – отрезал Юрий. – До сих пор сводишь счеты с умершим врагом!

– Не с тобой же мне их сводить!

– А ты хотел бы, правда ведь? Лишь бы унизить меня, оскорбить!

Лелик едва сдержался, чтобы не запустить в отца чашкой со стола.

– А ты, папа, на что надеялся?

– На что надеются все родители? На то, что ты будешь меня любить!