Пиромант. Том 5 (СИ)

— Ну уж нет, — он медленно покачал головой, — на такое не подпишусь. С ожогами хоть как-то можно прожить, пряча их. Но инвалидом… Кто возьмёт на себя заботу об Авере и Райнес? Я не могу так рисковать.

— Да? Но ведь ты всё же полез на Мифорона, хоть и понимал, что не сможешь одолеть его.

— У меня был шанс, — отвернулся он.

— Ага, в мечтах. Он то уже адепт, в отличии от тебя. Талант это хорошо, но со стихиями маги второй ступени справляются куда лучше. Если бы не этот факт, то да, мог бы претендовать на победу. Ладно, — я поднялся на ноги. — У меня запланирована ещё одна встреча на сегодня, а потом предстоит разговор с отцом. И, скорее всего, неприятный. Всё же, я остриг себя, в приличном обществе подобное не принято.

Помахав на прощание рукой, направился в кафешку, где назначил встречу Айлалэ. Считает, что может манипулировать мной через Торона? Вот и узнаем, решится ли она сесть рядом с наполовину бритым эльфом, пусть он и принц.

Глава 2

Интерлюдия

Мэйналивейн со всех ног мчался по лесу, так как прекрасно понимал: флаос против эклурга мало что может противопоставить. Уж кого, а кронпринца сложно было назвать бездарностью, тот владел своим рангом силы на приемлемом уровне, в чём-то опережая.

Зачем тогда Мэйн пришёл к нему, если осознавал все риски?

К сожалению, парень недолго был опьянен свободой; тем, чего у него никогда не было. Память возвращалась волнами в течении нескольких дней, и если поначалу он недоумевал, как мог из всего пережитого дерьма выбраться, то потом отчаяние нахлынуло с новой силой. Он не мог дышать, будто оно отравляло его существование.

Часто ли обманывали магверя? Практически постоянно, он привык не доверять эльфам, ведь даже правильно составленный вопрос не мог их вывести на чистую воду, в отличии от тех же духов. Мэйн привык к лживым речам и часто продумывал ситуации наперёд, чтобы быть готовым к худшему. Но Ларгос… С ним всё было иначе с самого начала. Холодный, отрешённый, в то же время заботливый. Еда и отдых святое, так он говорил не раз. В отличии от остальных хозяев, ему хотелось доверять и, что немаловажно, служить.

Шесть лет пролетели быстро и Мэйн уже начал считать, что наконец обрёл покой, нашёл место, что станет ему домом до конца земного существования. Да, он убивал, делал не слишком моральные в глазах эльфов вещи, но он привык так жить и не видел в этом ничего плохого. Но чем больше он внедрялся в социум, тем чётче понимал, что никогда не станет его частью. Он иной до мозга костей, до воплощения самой духовной силы. Лишь Ларгос был звездой на его пути.

Эльф, ради которого стоит жить. А как иначе, не ради себя же? У Ларгоса были далеко идущие планы, которыми магзверь восхищался, ну а методы… Да самые обычные, пусть и для обывателей неприемлемые. Какая разница, когда на кону миллионы жизней? А ещё их принципы полностью совпадали. По крайней мере, Мэйн всегда так считал.

И вот мир рухнул. Оказалось, идеалы ничего не стоили, а без них дом будто потерял опору. Мэйналивейн всей душой хотел обмануться, чтобы Ларгос сказал, что он просто всё не так понял. Что всё это ошибка, роковое стечение обстоятельств. Тогда бы мир вернулся в прежнее русло и можно было бы жить, дышать как прежде.

Не то, чтобы один жизнерадостный мальчишка со следами демона на душе смог что-то задеть в душе магзверя. За свою относительно долгую жизнь он встречал многих эльфов, и даже тех, кого искренне интересовали его шрамы на лице. Хотя, в тех случаях и тело тоже, ведь он претерпел весьма специфические метаморфозы, проведя всё детство вместе с духами в динами, по сути на стыке миров. Но Адмир не хотел его раздеть, а потом разрезать на мелкие кусочки, выпотрошить душу или ещё невесть что.

Для юного принца он был тем, кем не являлся — просто эльфом с необычной внешностью. Адмир радовался как ребёнок лишь наблюдая, как он ест, при этом относился с уважением и даже пониманием. В таких объёмах подобное на себе Мэйн не испытывал. А ещё, они были так похожи, оба запутавшиеся в самих себе и своих страхах. Если магзверь ясно видит то, чего не замечает эльф, то может ли этот эффект работать наоборот? Можно ли доверять в подобном ребёнку? Хотелось бы, но нет. Невинная наивность может вызвать лишь улыбку.

Как вообще можно назвать этого солнечного ребёнка проклятым? Коростой на теле рода? И это из уст родного брата. Так какова цена идеалов?

И всё же полученные ответы пусть и разрушили дом, они оставили фундамент. Будто старое здание закрывало обзор, а сейчас Мэйн видит как никогда ясно. По крайней мере на ближайшее будущее. Этот разговор не был бессмысленным, для себя магзверь понял многое. Его идеалы имеют цену жизни. Он сделает всё возможное ради защиты Адмира от собственного старшего брата. Пока тот не вырастет и не станет таким же лживым, как прочие эльфы. Пока не сможет за себя постоять.

Что потом? Кто знает. Наверняка у Мэйна ещё будет время об этом подумать. Решить, куда деть свободу. А пока у него есть цель и этого достаточно. Нужно только выжить сейчас.