Пироскаф «Дед Мазай»

— Нюхают и выливают за окошко, — мрачно объяснил Платоша, который не любил никаких выпивок, даже безалкогольных («Мне этого счастья хватило в дурной молодости»).

Здесь всех позвали к праздничному столу.

Гостей было немного, все свои. Герцог торжественно поздравил именинников. Доктор Брештук сказал речь о замечательных свойствах нынешних мальчиков и девочек. Катина сестра Настя подарила именинникам кружевные воротники (очень подошли к костюмам).

Всяких вкусных вещей на столе оказалось полным полно. Веселья за столом — тоже.

Вернулся с улицы Маркушка и храбро прочитал стихи собственного сочинения:

Тут вот нынче именины,
И пирожные едим мы.
Том наш Сушкин и Касьян
Рады всем своим гостям.

Гости все им рады тоже,
Спорить тут никто не может,
И поэтому для всех
Пусть звучит весёлый смех!

И смех зазвучал. Стихи тут же положили на музыку и дважды спели под гитару. Играли дядя Поль и гвардейский лейтенант, который принёс шпагу. Громче всех пел герцог Виктуар Генрих Евро-Азиатский. И Том подумал, что название недавно попробованного пива было не совсем точное. Тем более, что и капитан Поддувало казался веселее обычного…

Том расхрабрился и предложил спеть «Девушку с острова Пасхи». Потом исполнили «Венсеремос» и кое-что ещё из концертного репертуара. Катя и Том спели про кораблик. Голос у Кати был удивительно звонкий. Она выглядела совершенно здоровой. Дерево помогало?

Жаль только, что не было здесь Донби. Он остался на базе. Ему последнее время всё время чудилось в яйце шебуршанье и царапанье. Дон и Бамбало одинаково боялись пропустить ответственный момент…

Не приехала и Дуля с помощниками. Деятели кино знали отношение герцога к их искусству. Зато они обещали именинникам устроить праздник, когда те вернутся на базу…

Они вернулись. Привезли с собой Изольду. Том сказал, что хватит ей ошиваться во дворце, «животная» соскучилась по прибрежной жизни.

На базе было хорошо. Скинули нарядные костюмы улеглись на траву и на песок. Угощенье был разложено на холстинах и кусках пластика. Не такое изысканное, как во дворце, но ничуть не хуже: печёная картошка с огурцами, свежие пирожки с капустой, помидоры, редиска. И шипучий квас (уж он-то явно без хитростей).

Появился Донби, посидел в компании, но скоро опять ушёл в сарайчик, где яйцо.

Изольда походила среди тарелок и пирожков, объелась и ушла спать в привычный угол щитового домика.

Все притомились, петь уже не хотелось.

И в этот момент из-за острова с Деревом вышел корабль с пёстрыми парусами и чёрными штандартами. С лязгом отдал якорь. От корабля отвалила шлюпка — на всякий случай под белым флагом.

Пришлось подниматься и принимать гостей. Впрочем, гребцы остались в шлюпке, на берег вышел только адмирал Уно Бальтазавр Дудка. Он в учтивых выражениях приветствовал всех присутствующих, а отдельно — Тома Сушкина и его высочество. Про день рожденья юного артиста Касьяна он не знал («Агентура подвела!») и очень смутился. Но тут же нашёл выход: сдёрнул с пальца серебряный перстень с русалкой:

— Примите, сударь, с поздравлениями. К двадцатому дню рожденья он будет вам впору.

— Благодарю, адмирал.

А Тому Сушкину адмирал Дудка подарил золотой испанский дублон с цепочкой.

— Это на память о вашем героическом судне.

На одной стороне монеты был отчеканен какой-то король, на другой — замечательный старинный пароход с большущей трубой и парусом. Не совсем такой, как «Дед Мазай», но похожий.

Адмирала угостили квасом, спели ему любимую песню «Венсеремос» и проводили до шлюпки. Том, Касьян и Юга махали вслед гостю подхваченными с травы шпагами, а Катя бескозыркой Тома.

Потом они вчетвером сдвинули головы над монетой.

— До чего замечательный… — прошептала Катя. Конечно о пароходе.

— Теперь у тебя, Том, опять есть пироскаф, — сказал Юга. — И у всех у нас.

— Жалко, что не настоящий, — вздохнул Том.

— Настоящий будет весной, — строго пообещал Касьян. — А это — знак: мы команда одного корабля.

— Ура… — прошептала Катя.

…Роман подходит к концу, до весны он не дотянет, поэтому надо сказать заранее: Касьян был прав. Пироскаф «Дед Мазай» в апреле следующего года появился в бухте ближнего островка Робинзон. Как ни в чем не бывало. Со свежей краской, блестящими стёклами, начищенной медью, с прежними флагом и вымпелом. Автор утверждает это со всей определённостью Ведь на то он и автор, чтобы распоряжаться событиями романа. Однако рассказывать про это явление подробно уже нет времени. Пришлось бы тогда писать и про то, что было осенью, зимой, в начале весны. Например про запуск звездолёта «Зелёный заяц». Старт наделал немало шума в окрестностях. Судя по всему, «Зелёный заяц» действительно продырявил пространство и пробил вход в иные миры. По крайней мере, в ясном осеннем небе несколько дней виднелась косматая чёрная дыра и в ней что-то свистело… Но в общем-то здесь не все ясно…