Пирожки для принца (СИ)

Та подошла и, не здороваясь, бросила Анечке:

– Отойди-ка, поговорить надо!

Анечка с сомнением посмотрела на них.

– Ничего страшного. Действительно надо поговорить.

– Я знаю, что ты мне не поверишь. И все так сделано, что на меня указывает… да только я тут ни при чем. Не должна была я ни к каким лоссам лететь. И Ратмир говорит: не замешан. Мне тут никто не верит. И ты, наверное, первая не должна верить…

Соня посмотрела на Катерину.

– Отчего же? Верю.

Она вспомнила слова Кларины. Ратмир – прямой как палка. Воевать – это да, но плести интриги – нет, а уж воровать да с разбойниками связываться – на него это не похоже. Да и Катерина не из тех, кто привык врать и отговариваться. Если сказала, что не она, то, скорее всего, и не она.

– А кто ж тогда такое придумал? И зверя диковинного приплели…

Та пожала плечами:

– Я ж не ясновидящая. Про себя точно знаю – не я. Только разве же кто-то будет разбираться? Если виноватого еще искать надо, а я – вот она, готовая, чуть ли не с поличным пойманная, – горечь в голосе Катерины была неподдельная.

– Я что-нибудь придумаю, – шепнула Соня. – Обещаю. В крайнем случае скажу Люксену, что напутала. Без моих слов все это лишь пустые разговоры… – не говорить же, что она нашла отличный магический способ распутывать детективные истории?

– Ваше высочество… – проговорил рядом до боли знакомый голос, и Катерина тут же растворилась, а Соня выпрямилась и натянула на лицо улыбку. Она не собирается демонстрировать Люксену кислую физиономию. – Я хотел…

Что он хотел, она так и не узнала. В эту минуту толпа зрителей смолкла, а на сцену вышел глашатай.

– Жители королевства! Сегодня у всех нас торжественный день. Начинается турнир, который покажет, кому из претендентов на престол стать единоличным диктатором и управлять страной мудро, вести ее к богатству и процветанию. По древней традиции достойным короны окажется тот из принцев, кому удалось найти себе лучшую жену. Все мы знаем о мудрости нашего Оракула, который определит победительницу. И сегодня в первый день турнира он назовет ту, что краше и миловиднее. Ибо красивая жена услаждает глаз мужа и вдохновляет его на подвиги. Встречайте же наших прекрасных принцесс и их супругов.

Эх, жаль, Соня не поинтересовалась церемониалом. Как-то оно сейчас будет? А еще и с супругом выходить! Как? За руку? Под руку?

Может, надо было выход отрепетировать вместо того, чтобы летать к Оракулу?

Впрочем, долго гадать ей не пришлось.

Первой под руку с Нодаром выступила Лизавета, вызвав бурные аплодисменты и восторг зрителей.

Следом подхватил супругу под локоток Ратмир – и их встретили не менее жарко.

Дальше шла Анечка со светящимся от счастья Власием – и они получили свою порцию народной любви.

И вот уже ее подхватывает под руку принц Люксен, и они выходят на арену под рев толпы. А Люксена тут и правда любят. Впрочем, кто знает, может, все эти радостные ребята восхищены розовым цветом ее платья!

– Что дальше делать? – шепнула она мужу.

Очень своевременно. Вообще-то надо было выяснить это раньше.

– Ничего. Стойте, не болтайте и улыбайтесь

Не болтать и улыбаться – это она запросто. Куда хуже будет, когда придется что-нибудь делать.

Они стояли и раскланивались хороших полчаса. И Соне начало надоедать. Может, уже какое-нибудь задание дадут или еще что-то в этом роде? Тоска же!

А главное – руку жгло прикосновение Люксена. Как раз сейчас, когда она бы предпочла поскорее забыть и об этих прикосновениях, и о том, как она на них реагирует. Что там он начал говорить?.. Чертов тамада не дал дослушать!

На время их выхода к народу глашатай куда-то исчезал. А тут появился с какой-то бумаженцией в руках. Восторженные крики моментом смолкли, и в полной тишине торжественно звучал его взволнованный голос:

– Оракул принял свое решение. Самая красивая принцесса определена, и ею стала… – он сделал паузу.

Эта привычка томить перед объявлением результатов —интернациональная, одна на все миры? Или все-таки Оракул как-то подозрительно осведомлен, как делаются дела в ее мире?

– …принцесса Анна, супруга принца Власия!

Власий подпрыгнул от счастья, Анечка помрачнела еще больше.

Плохо дело! Кажется, ее план добыть для принца корону и гордо уйти летит туда же, куда и надежда Анечки заниматься семьей, а не государственными делами.

На принца Соня даже смотреть не стала. Не хотела видеть выражения его лица.

А глашатай распинался:

– Нет ничего прекраснее женщины, которая уже почувствовала в себе другую жизнь. И мудр тот мужчина, который заботится о продолжении рода…

В воздухе над храмом вспыхнули и засияли четыре светящихся столба разной высоты. Над одним – самым высоким – было написано «Анна». Остальные с надписями «Софья», «Лизавета», «Катерина» сильно отставали от него в высоте. И все-таки Соня с удовольствием обнаружила, что ее столбик пусть самую малость, но выше, чем у соперниц. Видимо, декольте все-таки сыграло свою роль.

Назад в замок они летели с принцем вдвоем. Вернее, не совсем вдвоем – в их карете был еще и третий, королевский казначей. Торопился чахнуть над златом! За время дороги они не перебросились даже парой слов.