Писака

Но никакого нудизма они себе не позволили, когда хонда Юрия въехала на пустынный дикий пляж, Юрий вместе со своей девятнадцатилетней девушкой уже удобно расположился на не тронутых птичьим помётом живописных камнях Уссурийского залива… и тут и появилась на горизонте пляжного берега какая-то тёмная фигурка – издалека ничего нельзя было разглядеть. Но по ходу приближения этой фигурки уже можно было не только определить её (мужской) пол, но и то, что это старик; что выглядел он измученным долгой ходьбой и плёлся очень медленно. Юрия это не столько раздражало, сколько рождало в его голове… новый сюжет… Интересно было бы, – подумалось тут же Юрию, – если б этот старый пердунок, подойдя к нам вплотную, достал бы из-за спины прятавшийся там топор и (теперь это оказался бы уже далеко не измученный старостью дед, как лунатик бредущий по пустынным пляжам; теперь это оказался бы очень энергичный и злобный шизофреник) начал бы гоняться за нами по всему пляжу, разнеся по пути в пух и прах мою хонду и желаю осуществить бесновавшуюся у него в голове – ещё с самого детства – мечту: насладиться бездыханным свежим телом молодой очаровательной девушки. – Идиотская, конечно, мысль навестила Юрия, но… Какого чёрта старику (!) бродить по пустынному пляжу (!)? – кого ему там отыскивать; уж не одиноких ли девушек, решивших провести время наедине с самими собой, почитать под палящим солнцем и кремом от загара какой-нибудь сентиментальный романчик?… Причём, одет этот старик был как нельзя не кстати такому беспощадному солнцепёку: в валенках, чёрных ватных штанах, телогрейке и шапке-ушанке (неиначе, он полчаса назад трудился на лесоповале в середине января), он явно собирался шагать куда-нибудь в Антарктиду. И когда он подошёл ближе, проходя мимо "хонды" и двух этих удивлённых молодых людей, можно было бы уже разглядеть не только его измученное духотой лицо и мокрую (словно полностью состоявшую из пота), текущую и уже наверняка плавящуюся кожу, но и полное безразличие к этим единственным на всём пляже людям: он прошёл мимо, не взглянув в их сторону даже и краем глаза, словно действительно был лунатиком и в данный момент, ошибшись планетами, прогуливался не как обычно по луне, а по – например – Венере (или Солнцу). Но Алла так и не удержалась от этого дурацкого банального вопроса для подобных ситуаций (тепло ли тебе, девица? – тепло ли тебе, красная?):

– Дедушка, Вам не холодно? – спросила она мягко и ласково, на что дедушка остановился (всё-таки, он не был лунатиком?…) и наконец-таки глянул на этих двух молодых людей…

– А? – переспросил он, как и положено старику. Взгляд его в это время упал на Юрия, как будто он задал ему вопрос. Хотя старик прекрасно понимал, что никаких вопросов этот Юрий ему не задавал.

– Я спрашиваю, Вам не холодно? – повторила Алла свой вопрос, тут же почувствовав неловкость ("чё я прикопалась к этому деду?"), отчего и улыбнулась своей "коронной" – кладущей наповал любого "нормального" представителя сильного пола – улыбкой.

– О! – вдруг воскликнул радостно старик не сводящий с Юрия взгляда. – Наконец-то!

– Что, на конец то? – полюбопытствовал Юрий. Ситуация обязывала: не полюбопытствовать было нельзя.

– Ничего особенного, – ответил старик, тут же остепенившись и обратив внимание на свой возбуждённый вид, – молодой человек. Просто необходимо кое-что вам передать.

Тут же у Юрия (но не у Аллы; та смотрела на старика, как на гуманоида) сложилось впечатление, что проходил старичок по пляжам несколько десятков километров, только для того, чтоб "кое-что" передать этому молодому человеку (прежде, чтоб найти этого молодого человека). И опять Юрию нельзя было промолчать; и опять он нашёлся, что произнести старику на это:

– А может быть Вы ошиблись, дедушка? – поинтересовался он с некоторой долей иронии в голосе. – Может быть, Вам вовсе не мне надо "кое-что" передать? Может быть, я тут непричём…

– Кроме Вас и Вашей юной леди, – твердил старик своё, – на пляже никого больше нет. Если б неподалёку стояла ещё одна "Хонда", и подле неё на камнях загорала бы ещё одна парочка, Вы могли бы мне заметить, что я ошибся. Но…

– Ладно, – мягко прервал Юрий это многословие, – выкладывайте, что там у Вас. – Видимо, вошёл Юра в образ какого-нибудь предпринимателя, которому даже в выходной день на пляже "дела" не дают покоя. (чёрный потный сотовый)

– Вам, молодой человек, необходимо вернуться домой, – решил старик прямо перейти к делу, – пока Вы ничего не потеряли.

– Что? – тут же протянул Юра, как и положено не понявшему ни грамма из услышанного.

– Когда солнце зайдёт за горизонт, – гнул старик своё, – будет уже поздно. Вернитесь домой и поднимитесь туда, откуда Вы так скоропостижно решили ускользнуть…

– Что Вы городите, дедуля? – реагировал он как и положено.

– Я посредствующее лицо, – говорил старик, не давая перебить себя. – Моё дело – передать, Ваше дело – действовать. И Вам же будет лучше, если Вы позаботитесь о том, чтоб не потерять бумагу.

– Какую бумагу? – уже усмехнулся Юрий. И правда, что городил этот старый, выживший из ума человек?…