Писания про Юного мага

— Он и так устал порядком, заснул бы через две секунды. — В магическом сне на него не будет действовать зов упырей. Чул прав, за мальчиком могут явиться его родичи. Пока мы не пересечем Дальний Хвост, они будут чуять его кровь и идти по нашим следам.

— А что если бы он услышал их зов? — артеас наощупь накрыл ребенка шерстяным одеялом.

— Скорее всего он потерял бы разум и сам отправился бы в ним в руки. Для него подставить себя под их укусы представлялось бы величайшим блаженством. Они искусали бы его всем родом, так инициация проходит быстрее. Наутро — никаких следов, через несколько часов — нежить вместо мальчишки.

— А теперь им придется лезть сюда по одному, — Рамио положил свой меч на пересохшее колючее сено. — И знакомиться с нами.

— Да, — зевнула Каона. — Отсыпаться будем завтра днем. Ночные часы тянулись томительной душной чередой. Чародейка попыталась было заснуть, полагаясь на воздушное чутье Рамио, но беспокойство заставляло ее вскидывать голову каждые пять минут.

— Ты вся извертелась, — попенял ей артеас. — Когда явятся упыри, ты будешь сонная, как наш подопечный.

— Лучше бы ты поспал, — ответила девушка. — Я совершенно не могу уснуть.

— Я бы уснул, — Рамио усмехнулся. — Но я не уверен, что ты почуешь приближение наших гостей. А ведь они уже кружат вокруг этой заимки. Только почему-то двигаются очень-очень медленно.

— Уже! — Каона подскочила как ужаленная. — И ты молчал?

— А зачем говорить раньше времени? — удивился крылатый. — Они даже к сараю не приблизились. Шарят, словно…. словно слепые, — он запнулся на последнем слове.

— Примерно так оно и есть, — объяснила чародейка. — Ночью их ведет запах крови и глаза почти не действуют.

Риз тихонько застонал во сне. Руки и ноги мальчика дернулись раз, другой. Каона снова поколдовала над ним, и мальчик затих.

— Они зовут его, — она всматривалась в темноту. — Сколько их там, Рамио?

— Я ощущаю пятерых, — коротко отозвался артеас.

— Справимся, — девушка обхватила себя за плечи. — Должны справиться.

— Тут нет никаких окон, слуховых отверстий, труб? — Рамио обвел чердак рукой.

— Нет, и крыша тесовая, крепкая, — успокоила его Каона. Они могут двигаться только по лестнице.

— Зачем облегчать им задачу? — Рамио нащупал лестницу и с силой оттолкнул ее прочь.

Та плавно прислонилась к противоположной стене сарая, упершись в какие-то развешанные на балке веревки. Напряженное ожидание наконец прервал тонкий скрип и зеленый свет «рассветной» Луны прорезал густую темноту внутри сарая. Дергающиеся тени втягивались в приоткрытую дверь. Мужчина, женщина, трое детей — две девочки и мальчик, не старше 15 лет. Выражение мертвых лиц с какими-то умильными, словно нарисованными улыбками, ужасало. Мертвецы закружили по сараю, натыкаясь на ящики, козлы, инструменты и друг на друга. Потом мужчина нашарил лестницу и двинулся по ней вверх, принюхиваясь и утробно кряхтя. Риз снова застонал и задергался. Каона потратила лишние секунды на усыпление мальчика и принялась за нежить. Как обычно, половина магической силы впитывалась в мертвую плоть, ослабляя действие заклинаний. Мужчина с воем раскачивался на лестнице, изгибаясь всем телом.

— Сейчас он прыгнет! — предупредила девушка Рамио, уже стоящего с мечом наизготовку. Одновременно хрустнули засохшие суставы, тяжелое липкое тело ударилось о край чердачного настила и артеас рубанул его мечом… Два-три удара — и тело растаяло в воздухе.

— Он вернется? — спросил воин, вытирая лезвие клоком сена.

— Сегодня нет. Они и так почти всю ночь тащились сюда из своей деревни, — вытирая пот со лба пояснила Каона. — А завтра мы будем уже далеко.

— Ну, тогда это ерунда, — Рамио покрутил тяжелым клинком в воздухе. — Может, мне спуститься к ним, чтобы не затягивать это до утра?

— Сейчас я… — Каона подняла свой посох. — Огнем тут нельзя, сарай сгорит. Я их сейчас ударю аурой, а ты готовься — они могут прыгнуть все разом.

— Лучше усыпи половину, — предложил артеас.

— Не… — чародейка покачала головой. — Усыпляю я пока очень слабо.

— Ну смотри, — Рамио приготовился к отражению атаки, втягивая воздух ноздрями и покачивая мечом в напряженных руках.