Писарь Первой конной

Через пару часов мы въехали в город Камышин, где находился штаб 10-й армии и следуя указаниям Федора я подъехал к одноэтажному каменному зданию. Капитана Славина вывели из машины, и следуя команде Федора увели в особый отдел. Я остался сидеть на своем месте, за рулем. Я уже искренне жалел, что решился на эту авантюру, правильнее было уходить в Новороссийск.

— Митрий, давай тоже зайди в отдел, — как-то не очень уверенно начал Федор, подходя к машине, — там с тобой поговорить хотят.

Глава 9

Я вышел из машины и прошел в особый отдел, Федор следовал за мной. После улицы, залитой ярким солнечным светом в помещении было сумрачно.

— Направо, — подсказал из-за спины Федор и я послушно свернув направо зашел в открытую дверь кабинета, и сразу узнал черноволосого мужчину, сидящего за письменным столом в центре кабинета — это был начальник особого отдела 10-й армии Натан Изральевич Кацнельсон. Федор в кабинет заходить не стал, прикрыл дверь, с другой стороны.

— Присаживайтесь, Дмитрий Сергеевич, — сказал Кацнельсон, кивком показывая на стул перед его столом, — Прежде чем принять решение о вашей дальнейшей судьбе, хотелось бы услышать от вас правдивые ответы на некоторые вопросы.

Я сел на указанный стул, прокашлялся, от чего-то засвербело в горле, потом сказал:

— Задавайте ваши вопросы.

— Вначале расскажите при каких обстоятельствах вы встретились со своим дядей, Андреем Петровичем Пашковым, сотником особой казачьей сотни генерала Мамантова?

Я ничего не скрывая начал свой рассказ с того момента, как на наш обоз напали белоказаки, как были застрелены, или зарублены красноармейцы.

— Почему вы не отказались следовать за сотником?

— Если бы я отказался, то был бы убит на месте, — ответил я.

— Понятно, — кивнул Кацнельсон, — продолжайте.

Когда я дошел до того момента, когда встретился с Федором на конспиративной квартире, начальник особого отдела опять меня прервал вопросом.

— Почему вы решили помогать красным подпольщикам Царицына? Вы же могли убить Федора и спокойно уйти…

— В Белой армии я оказался в силу обстоятельств непреодолимой силы, как только появилась возможность, я решил ПОМОГАТЬ СВОИМ.

Последние два слова я подчеркнул голосом.

— Хорошо, рассказывайте дальше.

— Через связную Ирину я передал важную стратегическую информацию о том, что белые планирую взять Воронеж, но никаких мер принято не было. Почему? — спросил я Кацнельсона.

— Люди виновные в этом уже понесли заслуженное наказание, — ответил он.

Дальше я рассказал, как мне пришла идея захватить начальника контрразведки и почему пришлось соглашаться на капитана Славина.

— Я не совсем понял, почему Витовт вас принял за английского шпиона? — спросил Кацнельсон.

Для меня эта тема была слишком скользкая… Как можно объяснить вдруг возникшее ко мне доверие со стороны начальника контрразведки? Я сослался на свое знание английского языка, что необычно для простого казака.

Про фотографию Райэна Уилсона я благоразумно промолчал. В истории с фотографией я пока и сам не разобрался, а объяснять что-то особистам, только усиливать подозрения к себе. Через пятнадцать минут я полностью закончил свой рассказ.

Начальник особого отдела немного помолчал.

— По какому учебнику вы самостоятельно занимались английским языком?

Вопрос простой, но как трудно на него ответить.

— Изучением английского языка я начал заниматься еще у себя на хуторе. Имя автора учебника я не знаю, так как отсутствовала обложка.

— Эта книга у вас с собой?

— Нет. Потерял. Где, не помню.

— Хорошо, Дмитрий Сергеевич, я вас выслушал. Можете идти.

Правда, что ли? Меня отпускают? Я поднялся со стула и пошел к двери. Кацнельсон меня не остановил. Попрощался с Федором, который стоял в коридоре и вышел на улицу. Теперь куда? Постоял, подумал и решил найти Татьяну, единственного близкого мне в этом мире человека, тем более, что скорее всего у нее могут находиться мои вещи. Я спросил у красноармейца, где находится штаб 10-й армии и направился в ту сторону.

С Татьяной мы встретились на улице в сотне метров от особого отдела. Она шла с бумагами в руках, опустив голову и сходу чуть не налетела на меня. Подняла глаза и с удивлением посмотрела в лицо.

— Ты?!

Я по-прежнему был одет в форму казачьей сотни: сапоги, штаны с лампасами, бешмет. Шапку кубанку потерял по дороге, сорвало ветром с головы. Решил немного подшутить над подругой.

— Видишь, — кивнул я на казачью форму, — из Белой армии отпустили к тебе на побывку, погощу немного и обратно вернусь.

В глазах Татьяны появились слезы, а если бы вместо бумаг, которые она держала в руках у нее был пистолет, то она наверняка пристрелила бы меня на месте.

— Да, шучу, я шучу, — засмеялся я, обнимая девушку, — только вышел из особого отдела. Со мной все в порядке.

Татьяна нервно мяла в руках какие-то важные бумаги из штаба, но быстро справилась с собой.

— Подождешь меня? Мне нужно документы в особый отдел отдать.

— Подожду.

Таня убежала, а я остался ждать, облокотившись на чей-то забор. Через десять минут девушка вернулась.

— Мне сказали, что к тебе претензий нет.