Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы

В 1865 г. Чернявский стал сотрудником «Петербургского листка», где под псевдонимом Литературный медиум вел посвященное русской журналистике сатирическое обозрение «Хроника российской интеллигенции» (в январе 1866 г. переименовано в «Заметки Литературного медиума», а в мае 1866 г. преобразовано в более традиционное фельетонное обозрение «Обо всем – отовсюду», которое просуществовало по сентябрь). Чернявский исходил из того, что «литература есть арена, где сталкиваются и борются всевозможные направления» (1865. 18 нояб.), и это выражение общественного мнения очень важно для того, чтобы правительство могло учитывать и удовлетворять требования и пожелания общества. Основной посыл Чернявского – борьба за идейную журналистику, против «литературных маклаков», «заботящихся только о питании своего чрева и набитии своего кармана, не церемонясь в выборе средств» (1865. 9 нояб.; см. также: 1866. 28 февр., 5 марта), к которым он относил издателей «Сына Отечества», «Голоса», «Биржевых ведомостей». Чернявский выступал против национального, сословного и семейного антагонизма, полагая, что необходимо преодолеть конфликты интересов путем их согласования, направления к общей цели: он выступал за веротерпимость, взаимные уступки поколений, предоставление гражданских прав евреям и т.д.

В целом Чернявский стоял на либеральных позициях. Славянофильство для него – «теория фальшивая, разбиваемая в пух и прах самою историею русского образования» (1865. 9 нояб.), «Московские ведомости» Каткова он критикует за разжигание национальной вражды, поиск врагов («огнебоязнь»), «Домашнюю беседу» Аскоченского – за демагогию, «фальшивые ноты», превращение православия из религии мира и любви в религию вражды и подавления, «Русское слово» – за безответственность и радикализм. Похвал Чернявского удостоились лишь «Современник» и «С.-Петербургские ведомости»; с уважением писал он также об И.С. Аксакове, твердо держащемся своих убеждений, хотя сами эти убеждения были Чернявскому несимпатичны.

Резко критикуя «прожекты» псевдолибералов, оторванные от реальной действительности, Чернявский призывал к поддержке реформ правительства и практической работе. Важнейшей задачей реформ он считал содействие образованию народа, поскольку «новая политическая жизнь народа … получает внутренний смысл и содержание и право гражданское, данное ему правительством, перестает быть фиктивным и сделается действительным правом только тогда, когда народ наш настолько разовьется, что сумеет владеть этим правом» (1866. 6 янв.). Для того чтобы «освободить … народное воображение от тех призраков и фантасмагорий, которыми оно подавлено ныне», Чернявский предлагал заменить кабак театром.

Призывал Чернявский и к развитию женского образования, заявляя, что «не либеральным статьям назначено вызывать современную женщину к труду, а самой жизни, требующей этого труда», и сетуя, что вместо содержательных изменений меняются лишь внешние формы: «…выдумали полумужской костюм, закурили папиросы, сели за игорные столы …» (1866. 15 янв.).

Обозревая современную русскую литературу, Чернявский выступал против «дешевой школы щедринских обличителей, обличения которых … направлены только на одни конечные результаты» (1866. 24 марта), противопоставляя им авторов, доходящих до причин наблюдаемых социальных явлений, – В.А. Слепцова, А.Ф. Писемского, Ф.М. Достоевского.

Перейдя в 1867 г. в «Петербургскую газету», Чернявский с января возобновил там публикацию «Заметок Литературного медиума». С марта 1867 г. Чернявский редактировал «Петербургский листок». Агент сообщал 10 мая 1867 г.:

В редакции газеты «Петербургский листок» произошли неприятные столкновения между редактором Чернявским … и издателем – известным Алексеем Зарудным729. Чернявский, при всех своих слабостях, действовал в видах правительства и часто перечеркивал статьи, которые Зарудному очень хотелось вставить в свою газету. Сначала они кое-как еще улаживали дело, а потом дошло до того, что Чернявский, как уверяют, дал Зарудному пощечину. После того, конечно, они разошлись730.

В мае 1867 г. Чернявский покинул газету и опять стал сотрудничать в «Петербургской газете», где в конце года стал печатать «Заметки странного человека» (26 окт. 4, 11 нояб. Подп.: Чер....).

«Острые и меткие, полные юмора, но чуждые … унижающей достоинство литературы неприличной брани … хроники Чернявского … сразу заставили заговорить о себе всех беспристрастных людей» (Памяти Н.И. Чернявского // Рус. мир. 1872. 11 февр.; ср., однако, памфлетную характеристику В.П. Буренина, который изобразил Чернявского как говорящего попугая: Выборгский пустынник. Общественные и литературные заметки // С.-Петербургские ведомости. 1866. 1 мая).