Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы

Комментаторы появляются в достаточно развитой литературной системе с дифференцированным набором ролей (писатель, издатель, книгопродавец, редактор, литературовед, литературный критик, преподаватель литературы, читатель). В подобной системе уже существует корпус классических текстов, включающий лучшие, образцовые, наиболее значимые произведения. «Эта традиция складывается в процессах выработки писателями, литературной критикой, а позднее – литературоведением, историей и теорией литературы собственной культурной идентичности. Через отсылку к прошлому как “высокому” и “образцовому” устанавливаются пространственно-временные границы истории, культуры и собственно литературы как целого, упорядоченного тем самым в своем единстве и поступательном, преемственном развитии. Классическая словесность выступает основой ориентации для возникающей как самостоятельная сфера литературы, для ищущего социальной независимости и культурной авторитетности писателя, делается мерилом его собственной продукции, источником тем, правил построения текста, норм его восприятия, интерпретации и оценки»295.

Поддержанием корпуса классики, его пополнением и корректировкой занимаются литературоведы и критики. Осуществляют это они в значительной степени отдельно от самих текстов – в форме статей, историй литературы, рекомендательных списков и т.п. Но параллельно идет работа «рядом» (под одной обложкой) с текстами – я имею в виду подготовку хрестоматий и комментариев.

Текст, написанный на знакомом языке, как-нибудь да понимается. Но в литературоведении предполагается, что существует одно правильное его понимание, остальные же либо приближаются к нему (не совсем правильное понимание, неполное понимание), либо неверны, неправильны. Комментатор, знающий, как «правильно понимать текст», призван сообщить это знание другим.

Комментирование направлено на нормативное закрепление определенного понимания произведения (а в конечном счете и всего творчества данного автора и хода развития литературы в целом) и на трансляцию этой трактовки в более широкие круги лиц, приобщенных к литературной культуре. Таким образом, основные стимулы комментаторской деятельности – идеологический и дидактический. Отбором текстов для комментирования, типом комментария, формулировками примечаний и оценочными суждениями в них комментатор задает норму восприятия текста.

Подавляющее большинство читателей или не обращается к текстам, которые подвергаются комментированию, или, если читают их, не обращаются к комментарию. Комментарий нужен самим филологам, а также социокультурным слоям, близким к филологической культуре, подвергающимся ее воздействию, – школьным и вузовским преподавателям литературы, студентам и другим учащимся, «продвинутым» читателям.

В России комментаторская деятельность получала развитие в периоды резкого роста значимости литературы и острых идеологических полемик, не имевших прямого публицистического выражения296. Первый такой период – середина XIX в. Именно с этого времени на протяжении второй половины XIX в. литература служила точкой приложения интеллектуальных сил, вызывала острый интерес культурной элиты. Носила комментаторская деятельность историзирующий характер (т.е. была направлена на восстановление исторического контекста создания произведения). (Чисто фактический, документальный тип комментария можно поставить в параллель с экспансией реализма в русской литературе в этот период. Характерно, что богословский, религиозно-нравственный и т.п. типы комментария тогда напрочь отсутствовали.) Занимались комментированием главным образом «непрофессионалы» (критики, педагоги, библиографы), а отнюдь не литературоведы. С.А. Рейсер в своей работе «Основы текстологии» напоминал, что «издание и комментирование произведений Пушкина в течение многих лет, в сущности до Октябрьской революции, было не работой текстолога, воспитанного в традициях филологической науки, а, скорее, чем-то вроде общественной работы любителя, для которого имя Пушкина было знаменем родной культуры»297. Именно для данных групп комментаторская деятельность служила самолегитимации, доказательству причастности к литературе (напомню в этой связи собирательско-комментаторскую деятельность поклонников Цветаевой, Булгакова и ряда других властителей дум 1970—1980-х гг.).