Писать поперек

Сильный импульс к развитию литературной сказки был дан в период романтизма. Однако даже тогда сказка редко попадала на сцену – только в некоторых направлениях антипросветительского условного театра – таких, как драматургия итальянца К. Гоцци, немца Л. Тика, австрийца Ф. Раймунда. В России же аналога их творчеству не было. На русской сцене даже в 1820—1830-х гг., когда в литературе господствовал романтизм, пьесы со сказочными сюжетами составляли лишь незначительную часть репертуара. Как правило, это были переводные (с французского) «волшебные оперы-водевили» (где сказочный сюжет получал двойное остранение – и оперой, жанром намного более условным, чем драма, и юмористическим отношением к чудесам). Отечественные сказочные пьесы того времени можно перечислить по пальцам – это инсценировки нашумевших литературных произведений: «Финн» (1824) А.А. Шаховского по эпизоду из «Руслана и Людмилы» Пушкина, «Людмила» (1830) Р.М. Зотова и Н.П. Мундта по одноименной балладе В.А. Жуковского, «Русалка» Пушкина (поставлена в 1838 г.).

С конца 1850-х гг. сказочные произведения вообще исчезают с русской сцены. Это было связано с тем, что тогда в русской литературе (и, в частности, в драматургии) стала господствовать натуралистическая, позитивистская эстетика. В подобной трактовке искусство должно содействовать социальному прогрессу, рассматривать и анализировать реальные проблемы общества. Сказка же (как и вообще волшебное, фантастическое, аллегорическое и т.п.) трактуется как неполноценный, непригодный для истинного познания жанр. Ее допускали к использованию только в воспитательных, дидактических целях для народа и детей (в то время эти аудитории слабо различали). Но поскольку театр тогда на эти аудитории не ориентировался, то и существовала сказка тогда лишь в литературе и в так называемом «фольклорном театре» XVIII – начала ХХ в., т.е. в спектаклях, разыгрываемых непрофессиональными исполнителями из низовой среды для зрителей из этой же среды. Пьесы этого театра были анонимны и обычно не записывались, а запоминались, но ряд их сохранился в записях этнографов и фольклористов776. Пьесы сказочного характера являлись одной из двух основных его разновидностей, второй были разбойничьи пьесы.

Однако после долгого периода господства бытовой проблемной драматургии во второй половине 1860-х гг. ситуация несколько меняется. В эти годы реформы и социально ориентированная идеология сталкиваются с серьезными трудностями, что сказалось и на литературе, в том числе и на драматургии. Постепенно идет «разворот в прошлое», с 1863 г. выходит журнал «Русский архив», с 1870 г. – журнал «Русская старина»; в 1865 г. начинают выходить «Русские народные сказки» Афанасьева. Наблюдается определенная усталость от общественной и идеологической борьбы, что приводит к некоторому смягчению эстетического ригоризма. Так, с 1865 г. громадный успех на отечественной сцене имеет оперетта (особенно оперетты Ж. Оффенбаха «Орфей в аду», 1865, и «Прекрасная Елена», 1866), что свидетельствовало о «все возраставшей и неудержимой тяге зрителя к веселому, небудничному, откровенно развлекательному искусству»777.

В 1866 г. публикуется «сказочная комедия» Д.В. Аверкиева «Леший» (Отечественные записки. 1866. Май. Кн. 1), В.И. Родиславский в том же году пишет «волшебную сказку» «Иван царевич», а А.Н. Островский в 1867—1868 гг. – пьесу-сказку «Иванушка-дурачок», в которой пытался дать русский ответ-аналог Оффенбаху, «сочетая волшебную сказку с бытовой и в изобилии “начиняя” сказочную сюжетную канву жанровыми, водевильными, опереточными – одним словом, откровенно несказочными ситуациями»778. Правда, поставлены эти пьесы не были779, пьеса Островского завершена вообще не была780, а написанная часть опубликована только в 1951 г.

Тогда условия для проникновения сказки на русскую сцену еще не сложились. Лишь в 1873 г. тут появляется наконец сказка – «Снегурочка» А.Н. Островского. Хотя в этой пьесе и была сильная комическая линия, но в целом она не была юмористической, что противоречило господствующему взгляду на сказку как на нечто забавное, недостойное серьезного внимания.