Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников

Уж сколько раз я обещался
Не пить проклятого вина,
А вот в гостях не удержался,
И, как сапожник, нализался,
И уж не знаю, чья вина.

Две рюмки водки выпить можно,

Не опьянеешь от того,
Но в том беда, что мысли ложно
Потом бегут, и осторожно
Уже не взвесишь ничего.

В субботу так я угостился, —

Товарищ на вечер позвал,
И в воскресенье протомился,
И в понедельник все сердился.
Мальчишек в школе пробирал.

Уроки кончились. Стемнело.

Сестра позвала сторожей.
Меня учить пора приспела,
И дали мне за это дело
Урок посредством розгачей.

С веселым смехом на расправу

Ведут меня в четвертый класс.
Накажут, знаю, не в забаву:
Ведь розги выбраны на славу
И в ванне пролежали час.

Начальник утром я над школой,

А к вечеру того же дня
Мне задают урок тяжелый:
На неметеный пол я голый
Разложен, и дерут меня.

Ору, реву, молю прощенья,

Но тщетны слезы и мольбы:
Числу ударов для сеченья
Назначенных нет измененья,
Как нет пощады у судьбы.

Что ж делать! Сам ведь дал я право

Сестре распоряжаться мной,
И вот телесная расправа,
Параграф строгого устава,
Вместилась в мой домашний строй.

<Б. д.>

Приложение IV «О телесных наказаниях» (Из незавершенной статьи)

Впервые (в сокращенном варианте): De Visu. — 1993. — № 9 (10). — С. 48–54 (публ. М. Павловой).

В публикацию включены наиболее содержательные фрагменты незавершенной статьи «О телесных наказаниях» (между 1893 и 1896). Текст воспроизводится по черновому автографу, по верхнему слою (ИРЛИ. Ф. 289. ОП. 1. Ед. хр. 570); орфография и пунктуация приведены в соответствие с современной нормой.

* * *

Не то говори, что ново, а то, что нужно.

Вопрос о воспитательных наказаниях, кроме теоретического значения, имеет чрезвычайную важность в практическом отношении. Нет ни одной из воспитательных мер, которая могла бы произвести столь тягостное и вредное впечатление, как наказание, неверно употребленное. Возможность ошибки очень велика, если не имеем очень отчетливого взгляда на этот предмет. Составить же определенное мнение, и притом такое, которое выдержало бы испытание на деле, очень трудно. Человеку свойственно более прощать, чем наказывать. Родителю или воспитателю наказывать особенно тяжело (берем воспитателя, преданного делу). <…>.

Русский язык пользуется необыкновенно выразительным названием: наказание. Смысл этого слова показывает, что в основу наказания народ кладет исправительно-поучительную идею. Наказать — в одно и то же время значит у нас и приказать, дать наказ, инструкцию, руководство в известном деле или целом ряде дел — и подвергнуть взысканию за вину. Следовательно, и наказание за вину имеет смысл указания верного пути, приказа, как вести себя на будущее время. Поучить — вместо наказать — также часто употребляет народ, подтверждая этим поучительный смысл наказаний. Скажу из своего опыта: когда мать наказывает меня розгами, она во все время сечения, обыкновенно неторопливого, не только бранит меня, но главным образом делает мне соответствующие наставления, — в точном смысле учит меня. Так было и тогда, когда я был мальчиком, так и теперь. Идеи возмездия и устрашения совершенно чужды чисто народной педагогии или, вернее, элементы устрашения и возмездия, неразрывно связанные с самим актом наказания, какого бы то ни было, подчиняются во взглядах народа высшей идее — поучения и исправления. Подтверждение этому видно во взгляде на преступников как на несчастных и в частом нежелании мстить убийце: «мертвого не воскресишь, а его погубишь». <…>.