Писатель как профессия

Рики Нельсон ближе к концу карьеры написал песню «Вечеринка в саду», в которой есть такая строчка: «Пойми, что всем ты не угодишь, так порадуй себя самого». Я прекрасно его понимаю. Даже если попытаться всех удовлетворить, все равно ничего не выйдет – в действительности это невозможно, весь изойдешь на бесплодные попытки. Уж лучше тогда сразу забыть обо всех и думать о том, что приятно тебе самому, и, когда поймешь, чего хочешь, сделать именно так. Тогда даже если критики не щадят, а книги не продаются, все равно не так обидно, потому что по крайней мере себя самого ты порадовал. А это уже что-то.

Джазовый пианист Телониус Монк говорил следующее: «Послушай, играй, как желаешь, не ради публики. Играй, как хочется тебе, и позволь людям понять, что ты делаешь, даже если это займет у них пятнадцать-двадцать лет».

Понятно, что, если ты сам получаешь огромное удовольствие, это еще не значит, будто результат будет обладать большой художественной ценностью. Очевидно, что нужно проделать серьезную работу по релятивизации своего эго. Профессиональный писатель должен уметь находить в читателях силы и стимул для работы хотя бы в минимальном размере (количестве, объеме). Это одно из главных требований к нему как к профессионалу. Если оно выполнено, то следующим за ним по важности, как мне кажется, должно быть требование «порадовать себя». Ведь если дело твоей жизни не греет тебе душу, то и сама жизнь будет не в радость. Правда же? Что плохого в хорошем настроении? Вот опять, с чего мы начали, тем и закончили.

Вы что, правда думаете только о себе, когда пишете?

Если же меня спросят прямо: «Вы что, правда думаете только о себе, когда пишете?» – то я так же прямо отвечу: «Конечно же, нет!» Я уже говорил, что, будучи профессиональным писателем, в процессе работы я все время помню о читателях. Забыть об их существовании, даже если очень хочется, для меня невозможно и, кроме того – вредно.

Хоть я и помню о читателях, это не значит, что я должен вести себя как какое-нибудь предприятие на стадии разработки продукции, которое проводит исследование рынка, анализирует потребительскую прослойку и намечает конкретные цели. Тот читатель, который существует у меня в голове, – умозрительный, то есть воображаемый. У него нет ни возраста, ни пола, ни профессии. Вернее, его возраст, пол или профессия могут произвольно меняться. Потому что все это далеко не самое существенное. Важен – и потому должен оставаться неизменным – сам факт моей связи с ним. В чем и как именно мы связаны – таких подробностей я не знаю, но чувствую: где-то там внизу, в темноте, наши корни переплелись – не выдернешь. Там очень глубоко, очень темно, и нет никакой возможности проверить, что происходит на самом деле. С помощью механизма повествования мы с читателем можем уловить, почувствовать нашу глубинную связь, живо ощутить движение питательных веществ по общей для нас корневой системе.

Однако, столкнувшись в переулке, сидя рядом в электричке, стоя вместе в очереди к кассе, мы с ним вряд ли почувствуем (за редчайшим исключением) эту общность корней. Мы просто разминемся, как незнакомцы, расстанемся друг с другом в полном неведении. И больше, наверное, никогда уже не встретимся. В действительности, если копнуть поглубже, то внутри под жестким верхним слоем повседневности между нами посредством прозы осуществляется живая почвенная связь. Повествование проникает в сокровенные уголки наших сердец, соединяя нас. Когда я пишу, я представляю себе какого-то такого читателя. Я бы хотел, чтобы ему было радостно читать мои книги, и я ежедневно работаю за письменным столом в надежде пробудить в нем какие-то чувства.

В отличие от идеального читателя реальные люди в моей каждодневной жизни доставляют мне кучу хлопот. Когда я пишу новую книгу, то всегда есть те, кому она нравится, но всегда есть и те, кому она не по душе. И даже если последние не высказывают напрямую свое мнение и не делятся размышлениями, об их отношении можно догадаться по выражению лица. Как ни старайся, а все равно, по словам Рики Нельсона, «всем ты не угодишь». Это естественно, потому что у каждого свой вкус. Постоянно сталкиваться с индивидуальной реакцией окружающих на то, что ты делаешь, – очень утомительно. В такие моменты особенно сильно чувствуешь, что «порадуй себя самого» – это именно то, что нужно просто взять и сделать. Такие два режима своего профессионального существования я стараюсь разделять в соответствии с обстоятельствами. Это своего рода мастерство, которым я довольно неплохо овладел за долгие годы писательской работы. А может быть, это житейская мудрость.

Мою прозу читают люди разного возраста