Писатель на закуску

– Не кричите, Александр Николаевич, – князь тоже отодвинулся от стола. – Это вредно для здоровья. А оно у вас слабое. К тому же я уезжаю от вас.

Тут Надежда Сергеевна потянула кончиком пальца корсет, стараясь изо всех сил набрать воздуха в легкие.

«Вот это поворот», – подумала Аня. Она прекрасно знала, что Строгонова и Корф распоряжаются громадным состоянием князя. Отсюда такая расточительная жизнь. Если уйдет князь, за ним рекой утекут его деньги. А вот что останется – не известно.

– Ты никуда не уйдешь! Сколько лет я терпел твои выходки, – Александр поднялся со стула, тяжело уперся правой рукой о стол. – И что взамен? И что взамен? Я тебя спрашиваю!

Князь встал и также быстро направился к выходу, как часом ранее, он вошел в этот зал.

В дверях он обернулся и сказал:

– А взамен, дорогой дядюшка, я пришлю вам поверенного и бухгалтера, которые проверят все счета и выяснят, на что вы тратили состояние моих покойных родителей.

Князь вышел.

Глава 3. Самые вкусные ватрушки в городе. Дом с приведениями. Охота на волков

.

Еще целую неделю в доме все бурлило. Александр и Дмитрий ругалась по несколько раз за день. Но вот что странно: Дмитрий всё-таки не уехал. Переговоры между враждующими сторонами вел Кожухов.

Как поняла Аня, в завещании родителей князя был какой-то странный пункт. Сколько не пыталась она подслушать, так ничего и не узнала. Получалось, что Дмитрий до сих пор не уехал только по одной причине: он не мог полноценно распоряжаться своим состоянием.

Новые события и желание разобраться в них заставили Аню позабыть про тайную дверь. Она все еще верила в ее существование, но планировала вернуться к поискам позже.

Тем временем подкатывалась масленичная неделя и поездка в усадьбу генерала. Аня считала дни, ей очень хотелось поехать. Там она сможет целые дни напролет проводить с Андреем. А с ним весело и хорошо.

Начались сборы. В путешествие отправлялись все домочадцы, включая Дмитрия. Ехал даже секретарь и учитель музыки. Аня была рада, что Ури тоже едет.

Ури Зайцман был ее лучшим другом и учителем музыки. Мальчик из скромной семьи, он был настоящим музыкальным гением. Его игра на фортепиано отличалась таким мастерством, которое невозможно было увидеть даже на концертах известных музыкантов.

Однако, Ури не считал себя талантливым, он считал себя трудоголиком. И, правда, за инструментом молодой человек просиживал часами. Аня не раз видела, как он садиться играть сразу после завтрака около 10 часов и встает только в 5 часов, когда зовут обедать.

Последние три недели Ури сильно болел, у него держалась высокая температура, подозревали воспаление легких. Всё это время он не мог играть и ужасно страдал. Сейчас ему стало лучше, он начал выходить к завтраку и спускаться в библиотеку, чтобы немного поиграть. Уроки с Аней они пока не возобновили, хотя Ури очень настаивал. Но Аня опасалась за его здоровье и наотрез отказалась ходить на уроки.

Так как восстановление шло быстро, решено было, что Ури тоже поедет к генералу.

Перед отъездом Аня выпросила разрешение у отца побывать в доме баронессы Штольц. Аню всегда ждали в этом доме и встречали словно царицу. Нужно было обязательно послать письмо и предупредить о визите. Желательно за три дня. Как только в дом к баронессе приходило такое письмо, начинались приготовления. Кухарку отправляли на рынок с приказом закупить только самое свежее. Праздничный обед готовили два дня. Сначала мариновали мясо, выпекали коржи и готовили холодец, на следующий день приступали к супам, картофелю, жаркому и выпечке. В доме у Штольц пекли самые вкусные пироги и ватрушки.

И хоть каждый раз, когда Аня бывала у баронессы, она объедалась до того, что было тяжело дышать, всё же она любила к ней приезжать.

И в этот приезд Аню ждал пир невероятных масштабов. Прежде чем усадить ее за стол, Луиза, баронесса и Ренц с полчаса по очереди обнимали девочку.

– Какая худая, – причитала Клеопатра Петровна. – И бледная как поганка. Они тебя там совсем не кормят.

Аня только смеялась в ответ.

Потом был обед и долгие разговоры в гостиной. Аня заметила, что все трое в этот раз чувствовали себя неуютно, будто нужно было что-то сказать, а они стеснялись.

Аня выжидала, сколько могла, а когда перешли в гостиную пить кофе, спросила прямо:

– Что у вас тут происходит?

– А что у нас происходит? – спросила Луиза и покраснела.

– Мама, ты покраснела!

Тут слово взял Ренц.

– Дорогая, мы и вправду должны тебе что-то сказать. Просто нам немного неловко. Мы не знаем, как ты к этому отнесешься, и волнуемся, оттягиваем момент. Но ты права: уже нужно сказать.

Аня молчала и смотрела на Ренца во все глаза. Он ласково взглянул на Луизу. Она, было, открыла рот, но тут же закрыла его.

– Хорошо. Скажу я, – Ренц прочистил горло. – Анечка, я сделал твоей маме предложение, хочу, чтобы она стала моей женой. Она согласилась.

Аня вскочила и обняла Ренца. Потом обняла Луизу. А когда отпустила, увидела слезы у нее на глазах.

– Мама, не плачь. Это же какая радость!