Писатели и издатели

По всем приметам мой рекламный тур по Канаде обречен на провал. Вечером, накануне отъезда, по дороге в любимый бар на Кресент-стрит меня настиг какой-то господин из Ванкувера.

— Вы Мордехай Рихлер?

— Да.

— Разрешите пожать вам руку. Я прочел все ваши книги, вы отличный писатель.

— Спасибо.

— Скажите, а на жизнь вы чем зарабатываете?

В тот же день пришло письмо из Гамильтона, провинция Онтарио, предлагают выступить в колледже: «Ваша книга „Ученичество Дадди Кравица“ уже много лет входит в обязательную программу по литературе. Студенты так удивились, узнав, что вы еще живы».

17 сентября, Торонто

Читаю лекцию в фонде Уильяма Доннера. За ланчем перед лекцией у меня берет интервью некая Янь Вон из «Глоб энд мейл».

— Какой у вас рост?

— Метр семьдесят три, — потрясенно отвечаю я.

— А у вашей жены?

— А зачем это вам?

— Читателям нужен ваш словесный портрет.

Продолжая литературные изыскания, она спросила, получают ли наши дети традиционное еврейское воспитание. При этом сообщила, что ее муж — еврей, и с самодовольной улыбкой заметила:

— Мы проводим седер [13]каждую пятницу.

— Очевидно, это какой-то еврейско-китайский обычай. У нас седер только раз в год, на Пейсах.

Наконец, я ей надоел, и она заявила:

— Вы не оправдываете свою репутацию. И вам не следовало столько пить — хотели, наверное, произвести на меня впечатление.

Между тем в гостинице меня поджидал шестистраничный факс. Привет от издательства «Кнопф Канада». В факсе — список интервью и презентаций, которые я должен провести во время поездки. Вообще-то я осторожно отношусь к утренним телешоу, с тех пор как одна не в меру жизнерадостная девица впихнула мое выступление между кулинарным мастер-классом и интервью с экстрасенсом. Размахивая моим романом, она вопрошала: «Это реальная история или вы ее просто выдумали?»

Конечно, выход книги не всегда был сопряжен с такой пыткой. Прежде, будучи молодым лондонским писателем, я приносил издателю рукопись и тут же слышал, что успех моей предыдущей книги был явно незаслуженным. А девять месяцев спустя, когда книга выходила, заботливые друзья сами зачитывали мне по телефону разгромные рецензии, а то мало ли, вдруг я что пропустил. Были, были времена, когда писателям не оставалось ничего другого, как мотаться по всей стране с доверху набитыми чемоданами, пытаясь продать собственные книги. Много воды утекло с тех пор. В последний раз в Нью-Йорке я, как и все остальные писатели, катался на лимузине из магазина в магазин, раздавая автографы. Известно, что магазин может вернуть нераспроданные экземпляры в издательство, однако к подписанным книгам это не относится. Поэтому обычно сопровождающий агент договаривается с писателем: «Я буду забалтывать продавцов, а ты пока подпиши побольше этих чертовых книг».

Брюс Джей Фридман однажды рассказал мне, как проходила презентация его нового романа, на который ровно за день до мероприятия вышла блестящая рецензия в «Бостон глоб». Посетителей — ноль. «Как вы думаете, — спросил Фридман продавца, — что было бы, если бы в „Бостон глоб“ книгу разругали?»

Похожая история случилась и со мной. Лет десять назад меня пригласили на ежегодный книжный салон в Монреале, где я вместе с переводчиком должен был представлять новое издание «Ученичества Дадди Кравица» на французском языке. Наш стол был заставлен книгами, и вот многотысячной толпе объявили, что на двенадцатом стенде раздают автографы. Проходит десять минут — никого нет. Наконец, у нашего стола останавливается какой-то мужчина, протягивает мне сигарету и спрашивает: «Огоньку не найдется?»

18 сентября, Торонто

Расписание встреч от «Кнопф Канада»:

«12.30 — интервью с Лиз Рензетти для общенациональной газеты „Глоб энд мейл“ в ресторане „Авалон“ (отдельный зал, курить разрешается и т. д.)».

Отдельный зал? И так далее?! Интересно, чего они от меня-то хотят?

«15.00–16.00 — интервью для местной газеты „Ай уикли“ с Робин Гиллэм (жен.)».

Что ж, теперь я стареющий мэтр (муж.), умудренный опытом писатель (общенационального значения) и больше не делаю наивных ошибок. Например, не участвую в радио- и телепередачах. Как-то раз в Чикаго меня, вместе с двумя другими писателями, пригласили выступить в ночном ток-шоу. Сели мы за стол и вдруг видим, как звукорежиссер в аппаратной разворачивает перед нами плакат с надписью «Помни, Дейв, сегодня полнолуние». Когда до меня дошла очередь, я начал, как полагается, рассказывать о муках творчества, о боязни чистого листа и так далее. И тут кто-то из телеслушателей задает мне вопрос: «Все это здорово, Морд, но мне интересно, почему у нас в Норд-сайде целую неделю не вывозят мусор?»

Вот уже несколько дней я разъезжаю по стране и, признаться, порядком устал от повторяющихся вопросов:

— Почему вы пишете от первого лица?

— А почему бы нет?

— Вы пользуетесь компьютером, мистер Рихлер?

— Нет, каждое утро надеваю шелковый халат от Армани, бархатные тапочки с фамильным вензелем от Диора и беру в руки гусиное перо.

25 сентября