Писатели США. Краткие творческие биографии

Все герои Капоте — будь то группа жителей маленького городка, укрывшихся в лесу от унылой, гнетущей реальности («Лесная арфа»), или эксцентричная искательница счастья, обманутая и преданная своими нью-йоркскими друзьями («Завтрак у Тиффани»), — это, как правило, одинокие мечтатели, бегущие от бездуховного и меркантильного существования в мир детства, природы, фантазии. Их бегство бесплодно, их мечты иллюзорны, ибо «всеобщая любовь», в которой Капоте видит избавление от всех бед человечества, недостижима в условиях современного американского общества. Поэтому в повестях, где тема столкновения мечты и действительности решается в присущей писателю лирической тональности с оттенком иронии и комизма, звучат ноты ностальгии и безысходности.

Документальная книга «Хладнокровно», которую автор назвал «небеллетристическим романом», обозначила начало нового этапа в эволюции писателя. На основе тщательного двухлетнего изучения материалов, касающихся зверского убийства семьи фермера Клаттера в Канзасе, бесед с преступниками и свидетелями он создал произведение, затрагивающее серьезные проблемы морального состояния своей страны. Умело сопоставляя и организуя факты, анализируя психологию убийц, он сумел раскрыть социальные причины преступления.

Е. Стеценко

Карвер (Carver), Реймонд (25.V.1938, Клэтскени, Орегон — 2.VIII.1988, Порт-Анджелес) — прозаик, поэт. Начинал стихами, представлявшими собой стилизации в духе искусства примитивистов, заметно выделявшимися на фоне поэзии, которая тяготела к усложненности метафор и идей. Сборники «Зимняя бессонница» (Winter Insomnia, 1970) и «Лососи выплывают ночью» (At Night the Salmon Move, 1976) содержат по преимуществу гротескные зарисовки будничных явлений природы и действительности, выявляя богатство авторской фантазии и смелость ассоциативных сближений, особенно наглядную в книге «Где вода сливается с другой водой» (Where Water Comes Together With Other Water, 1985).

Истинным призванием Карвера, однако, оказалась проза, точнее, новелла. Первый сборник его рассказов — «Поставьте себя на мое место» (Put Yourself in My Shoes, 1974) — прошел незамеченным, но уже книга «Да помолчи же, помолчи» (Will You Please Be Quiet, Please, 1976) заставила заговорить о новом мастере жанра, имевшего давние традиции в американской литературе. Это впечатление лишь усиливалось с каждым новым сборником Карвера: «Так о чем мы рассуждаем, рассуждая о любви» (What We Talk About When We Talk About Love, 1981), «Собор» (Cathedral, 1983), «Откуда я тебе звоню» (Where I'm Calling from, 1987).

Карвера связывают с минимализмом — направлением, более или менее отчетливо оформившимся к концу 70-х гг. и примечательным предельной скупостью изобразительных средств, пристрастием к сугубо заурядным ситуациям, подчеркнуто типовым, «среднестатистическим» персонажам, вызывающе шаблонным сюжетам и т. п. Эти черты действительно присущи его повествованию, почти всегда плотно заполненному вязкой обыденностью, но ему присущ и чеховский по своему характеру подтекст, когда каждая реплика и каждое авторское слово значат больше, чем говорят впрямую. Доминирующая тема рассказов Карвера определена им самим: эрозия как феномен повседневной жизни, поминутно о себе напоминающая сухой формальностью человеческих контактов, анемией чувств, вялостью побуждений, беспричинным распадом семей и всеобщим ощущением одиночества, которое ввиду своей привычности уже перестало осознаваться как противоестественное состояние. Трагикомизм, являющийся основной тональностью Карвера, призван донести эту болезнь времени в ее многообразных вариантах: от фарсовых до жестоких.

Создаваемые Карвером картины при всей своей жизненной узнаваемости щедро расцвечены эксцентрикой, а в персонажах, словно наугад выхваченных из толпы, проступают родовые черты того героя-гротеска, которого ввел в американскую новеллу Ш. Андерсон, — человека с изломанной судьбой, но неутолимыми, хотя и совершенно смутными устремлениями к гармоничной, духовно целостной жизни. Житейское происшествие, составляющее фабулу, раз за разом подводит его участников к осознанию тупика, которым оказалось их механическое существование, и к чувству необходимости глубоких перемен, хотя для этого у персонажей Карвера нет духовных и нравственных сил.