Писатели США. Краткие творческие биографии

Содержание Книги этим не ограничено: верным отражением актуального, нынешнего времени Вулф удовлетвориться не мог, его постоянно преследовало «время рек, гор, океанов, земли». На первой же странице романа «Оглянись на дом свой, Ангел» говорится: «Каждый из нас есть сумма нами не пересчитанного. Доведите нас вычитанием до наготы и ночи, и вы увидите, что любовь, зародившаяся на Крите четыре тысячи лет назад, кончилась вчера в Техасе». Так сразу же создается художественное пространство, в котором события и лица, не утрачивая связи с текущей действительностью, обретают символические масштабы. Элиза Гант, оставаясь жительницей городка Алтамонта, становится в то же время обобщающим образом сугубого буржуазного материализма. Юджин Гант, сохраняя индивидуальные черты, символизирует бесстрашие и высоту духовных порывов. Наконец, центральный конфликт, пружина романного действия выражены в словах-символах, которые Вулф предпосылает повествованию: «Камень, лист, ненайденная дверь». Не обнаруживая подлинных ценностей «здесь и теперь», писатель обращает свой взор в сторону традиционных гуманистических идеалов человечества. Его прозе присущ мощный оптимизм, унаследованный от Уитмена. Это чувство прорывается в торжественной, библейского накала риторике, характеризующей поэтический слог художника. Оно же отливается в чеканную формулу последней главы романа «Домой возврата нет» — «Кредо»: «Я верю, что мы потеряны здесь, в Америке, но я верю, что мы будем найдены… Я думаю, что истинное открытие Америки еще впереди. Я думаю, что истинное воплощение нашего духа, нашего народа, нашей могучей и бессмертной земли еще впереди… И я думаю, что все эти вещи так же несомненны, как утро, как день».

Обширная переписка Вулфа собрана в томе «Писем» (Letters, 1956) и «Писем к матери» (The Letters to His Mother, J. E. Wolfe, 1943, 1968), 2-томное издание его «Записных книжек» (Notebooks) увидело свет в 1970 г.

Н. Анастасьев

Вулф (Wolfe), Том[ас] (p. 2.III.1931, Ричмонд, Виргиния) — журналист, прозаик, искусствовед, карикатурист. Закончил Иейлский университет, где изучал работы русских «серапионовых братьев», еще в первой четверти века разрабатывавших проблему «художественного факта». Впоследствии он использовал их опыт для обоснования собственных формальных поисков. Вулф зарекомендовал себя теоретиком «нового журнализма», направления, представители которого писали «горячую» историю, используя художественные приемы романа. Его суждения обобщены во вводной части «Антологии нового журнализма» (An Anthology of New Journalism, 1973), вышедшей под его редакцией (совместно с Э. У. Джонсоном).

В 1962–1966 гг. Вулф — зарубежный корреспондент «Нью-Йорк геральд трибюн». В это же время начинает сотрудничать в ведущих общественно-политических журналах и быстро завоевывает признание как талантливый бытописатель периода середины 60-70-х гг. Уже первая его книга с характерным, вызывающим названием — «Конфетнораскрашенная, апельсиннолепестковая, обтекаемая малютка» (The Kandy-Kolored Tangerine-Flake Streamline Baby, 1965) — завоевала широкую популярность. Стержневым в этом сборнике очерков стал поп-монолог, посвященный показу последних моделей автомашин. Автомобиль, в отличие от, например, мотоцикла или усилителя, «символизирующих контркультуру», рассматривается Вулфом как «символ традиционного американского сознания». Книга вызвала споры, не прекращающиеся и по сей день. Приговор: «Блестящая книга, вышедшая из-под пера гения, который пойдет на все, чтобы привлечь внимание» — вынес К. Воннегут.

Художественную манеру Вулфа определяет видение карикатуриста; его внимание всегда приковано к приметам времени как ключевым знакам духовной атмосферы, элементам социального символизма — манере одеваться, думать, жить, чувствовать, говорить. Однако острый глаз и умение ярко отобразить характерное сочетаются у Вулфа с присущим современной буржуазной культуре свойством превращать все в развлечение, карнавал, где почти невозможно провести грань между высоким и низким. Именно таково творчество Вулфа, под пером которого любое событие, явление превращается в фарс, ярмарку тщеславия и «схватку комплексов», что существенно ослабляет социальную критику, содержащуюся в его произведениях.

С годами Вулф отказывается от экзальтированной стилистики своих первых зарисовок (бесконечных восклицательных знаков, аллитерации, словотворчества, отсутствия знаков препинания), его эссе обретают большую социальную глубину.