Писательница в бегах

Он начинает плавно двигаться во мне, и, мне кажется, я чувствую, как наслаждение течёт по его жилам. Этот двухметровый гигант нежен, как младенец. Не ожидала, что он такой ласковый и терпеливый. Утопаю в его взгляде, объятьях, кричу от наслаждения. Лок взрывается внутри меня. Горячая струя ударяет в моё лоно.

– Ты моя любимая глупость! – Он переворачивается на спину, утягивая меня за собой.

– Что? – приподнимаюсь на локтях, упираясь в грудь Лока.

Он улыбается белозубой улыбкой, гладит меня по спине и добавляет:

– Ты моя радость!

– Хочу есть! – во мне просыпается дикий голод.

– Буду кормить.

Сползаю с Лока и усаживаюсь на нагретом нашими телами ложе. Мне неловко ощущать, как вытекает семя, которым Лок щедро наполнил меня:

– Мне нужно помыться.

Лок протягивает мне странную посудину, наполненную водой.

– Что это? – разглядываю её.

– Пузырь от рыба.

Пожимаю плечами и иду к выходу.

– Мыться здесь. Ночь. Там опасно, – мягко предупреждает он.

– Отвернись, пожалуйста, – улыбаюсь я.

Лок нанизывает копчёную тушку птицы на ветку и вертит над огнём:

– Я не смотреть.

Подмываюсь и возвращаюсь к костру. Лок достаёт из рюкзака моё платье и протягивает мне.

– Спасибо! Но откуда оно у тебя? – для меня это сейчас просто королевский подарок.

– Я украсть его у тебя. Прости, – улыбка у Лока такая, что хочется повалить его у костра и зацеловать до безумия.

– Не знаю зачем тебе оно сдалось, но прощаю.

Надеваю платье, и льняная ткань нежно прилегает к телу. Наконец-то я избавлена от унижения бегать с голой задницей по острову.

– Кушать, – Лок протягивает мне птицу.

Я сажусь возле него по-турецки и с наслаждением впиваюсь в жёсткое, но до безумия вкусное мясо.

– Лил! – разрывает ночь где-то далеко жалобный крик. Кусок больше не лезет мне в горло.

– Павел ищет меня, – поднимаю я глаза на Лока.

– Ты любить его?

– Нет, но он любит меня, – откладываю еду. – И один не выживет.

– Завтра идти к нему, – Лок поднимает мясо и протягивает мне. – Есть. Набираться сил.

Он протягивает мне настой, и я послушно пью из его рук.

– Раздеваться! – приказывает он. – Лечить тело. Ложиться живот вниз.

Беспрекословно слушаюсь его.

– Лил, где ты? – разрывает очередной крик Павла моё сердце.

Холодное желе касается кожи моей спины, Лок разгоняет его по плечам, лопаткам, спускается на поясницу, втирает в бёдра, ноги.

– Спать, сладкая. Спать.

Сквозь сон я ощущаю, как Лок заключает меня в объятья и целует в шею.

Глава 16

Павел

Я развёл огромный костёр на берегу поздней ночью в надежде, что Лилиан выйдет на свет огня. Для этого мне пришлось поджечь колья, заготовленные днём для шалаша. Бесплодные поиски забрали у меня все силы. Завалившись на песок, щёлкаю колёсиком зажигалки. Бензин в ней закончился, а в коробке осталось всего пять спичек. Понятия не имею, что мы будем делать, когда не станет и их. Поддерживать вечный огонь? Последнее время меня пугает слово «вечность» и всё, что связано с ним по смыслу: мы здесь навечно, например, или Лилиан вечно будет проклинать меня и день нашей встречи. Уподобившись Каю^[2] из сказки Андерсона, собираю обломки веток и выкладываю из них ненавистное слово. Он это делал из льда…

Лилиан жива! Уверен в этом на сто процентов. Она сильнее меня. Ушла из вредности, зажабившись, что дала слабину и подарила мне пять минут ласки. Если яхта затонула, шансы, что нас ищут всё равно остаются. Так и слышу горячие новости из всех ящиков народов мира. Павел Длужевский, известный актёр и ведущий, затерялся на просторах океана со скандально известной писательницей Лилиан Кроули. Такие горячие пирожки раскупаются за милую душу, но и «движ» должен быть соответственный. Для меня есть одна лишь загадка: в какой момент яхта сошла с курса? Совсем голову потерял с этой непокорной писательницей.

Сажусь, зацепляя пригоршни песка, и ору в испещрённое звёздами небо:

– Лил! Где ты?

Никогда в жизни так остро я не ощущал одиночество. Нечто похожее случилось со мной, когда я шёл к своей цели. «Путь к мечте, как путь к Богу, ты должен пройти один», – вычитал я на днях в дневнике Лилиан. Роман она больше не пишет. Бумаги осталось совсем мало. Ведёт короткие записки о жизни на острове. Каждая её фраза бьёт в точку. Всё, что нам казалось непреодолимым в миру, теперь кажется сущим пустяком.

Интересно, о чём или о ком мечтает Лилиан?

Когда стоит по пояс в воде или с берега смотрит на беспросветную синь океана – в её мечтах спасительный корабль. Это ясно, как день. Но когда я сжимаю её в объятьях или мы сидим у огня, на её лице блуждает то печаль, то загадочная улыбка. Кто демон или ангел её снов? Явно не я. Хоть иди и топись.

В таких мрачных мыслях, убаюканный потрескиванием и теплом костра, засыпаю.

* * *

Лилиан