Писательские экскурсии

– Вот чего мне не хватало во время поездки. Но ты правильно поступила, что осталась дома. Там бы я свернул твою шейку, а потом бы горевал об этом, – жёсткие пальцы сжали покрасневшие ягодицы. – Шайтан тебя побери. Я снова хочу тебя.

– Как знаешь, – безучастно донеслось из подушек.

– Ну что ты за человек такой? – мужчина рывком перевернул Самиру. – Ты плачешь?

– Нет, – хрипло выдавило девичье горло.

– Прости, – сухие губы прижались к мокрым щекам. Шершавый язык принялся слизывать соль. На этот раз он был нежен, как мог. В этот раз он с маниакальностью впитывал в себя её стоны, хрипы, восклицания. И хрипел, и стонал вместе с ней.

– Так вы привезли её? – поинтересовалась Самира спустя час.

– Да, – лениво бросил он.

Самира обернулась. Джамиль только что выбрался из умывальни. По могучему телу стекали ароматные капли. Белоснежное полотенце подгоняло их вниз. Девичий взгляд завороженно следил за движениями рук, воды.

«Он никогда не позволит тебе», – раздражённо подумала Самира и прогнала непрошеные недозволенные мысли:

– Куда её поместили? Хочу глянуть на выбор брата.

Воин хмыкнул:

– Калих тебя проводит, и не даст наделать глупостей.

Самира дёрнула плечом, делая вид, что сказанное нисколько её не касается. Джамиль громко рассмеялся.

– Ты меня не одурачишь, Самира, – жёсткая ладонь аккуратно легла на щёку. – Я вижу тебя насквозь.

– Тогда зачем согласился помогать, Джамиль?

– Мне никогда не нравился Назым, – пожал плечами мужчина. – Да и потом, как не помочь любимой жене. Мы ведь давали клятву. Помнишь?

– Разве я могу забыть? – Самира дерзко смотрела на мужа. На губах застыла кривая усмешка.

– Хорошо, – воин улыбнулся. Он любил эту непокорную женщину. Удивлялся чувству. Порой возникала жажда крови. Или она специально пробуждала её? Бывали моменты, когда оба почти срывались в чёрную бездну. Единственное, что останавливало обоих – флейта. И никто не понимал, откуда исходила мелодия, но она успокаивала, возвращала к свету.

Джамиль задумчиво следил за неспешными движениями Самиры. Она проводила гребнем по роскошным волосам. Затем поправила браслеты на тонких запястьях. Небрежным движением расправила складки широких шаровар.

– Где там твой Калих?

– Ждёт у дверей. И без глупостей, Самира, – прилетело в спину выходящей жены.

– Как скажешь, повелитель, – Самира нарочито низко поклонилась и выплыла в коридор.

– Ну что за сучка? – хмыкнул Джамиль, заваливаясь на подушки.

***

Небольшая перегородка отодвинулась, пропуская в тёмную комнату крупицы света. На простой лежанке угадывался девичий силуэт. Спутанные белые волосы скрывали лицо. Измятое несвежее платье довершало картину. Создалось впечатление, что перед взором не живой человек, а скульптура из-за льда.

– Северянка? – брезгливо поинтересовалась посетительница.

– Да.

– Докатился, брат, – фыркнула Самира и с громким щелчком закрыла перегородку.

Лежащая в темноте фигура вздрогнула. Глаза распахнулись, но легче не стало. Солёные ручейки устремились по щекам, но пленница постаралась взять себя в руки.

Больше к ней никто не приходил. Лишь в узкий проём внизу двери просовывали миску с водой. Поначалу она пыталась разговорить того, кто был за дверью. Ей никто не отвечал. Тишина и мрак давили. Абигайль потеряла счёт времени. Чтобы не сойти с ума и не впасть в уныние, старалась спать или вспоминать Назыма. Не так давно он учил проникать в чужие мысли.

«Проще всего это делать, если есть эмоциональная связь, – мягкий голос с восточным акцентом завораживал. – У нас это должно получиться. Я уверен».

Девичьи щёки заалели, совсем как тогда.

– Назым, – тихо прошептали губы в темноте. – Назым.

Абигайль провалилась во мрак. Неспешное покачивание успокаивало. Она знала, куда несут её волны. Лёгкая улыбка расцвела на губах.

– Я знала, что ты найдёшь меня, – то ли прошептала, то ли подумала Абигайль. – Забери меня.

– Где ты?

– Кажется, у Самиры.

Темнота стала гуще. Холод сковал душу Абигайль. Её начало трясти

– Назым?

– Я скоро приду. Жди меня.

Тьма рассыпалась осколками. Абигайль резко распахнула глаза и села на лежанке. Было холодно. Но надежда теплилась глубоко внутри. Надежда, что любимый успеет.

***

Тяжёлая поступь кованых сапог разлеталась по пустынным коридорам. Толстый узорный ковёр не смог поглотить надвигающуюся безысходность.

В тёмных углах коридора попадались искорёженные тела защитников. Он шёл молча. Не обращал внимания на знакомую и любимую в детстве обстановку. С уходом матери из жизни это всё потеряло ценность. Только она могла остановить сына от мести. А, может, и старшую дочь.

Ему сообщили, где держат пленницу. Он хмыкнул.

Из-за угла выскочила пятёрка воинов с саблями. Назым не обратил на них внимания, продолжил идти к своей бывшей комнате. Лязг металла догнал у следующего поворота. Его люди отлично справлялись.

Перед поворотом Назым помедлил, сам не понял почему. На миг показалось, что Абигайль позвала его с другой стороны. Мужчина повернулся, но никого не увидел. Коротко кивнув своим мыслям, пошагал дальше.

Дверь из чёрного дуба с вырезанным рисунком битв предков становилась ближе. Сердце ускорило бег.