Писец подкрался. Или... Отбор по приказу

Остановилась посреди комнаты, искренне надеясь, что внутрь никто нагло ломиться не станет. Огляделась по сторонам. Огромная кровать притягивала взгляд, будто магнит, манила, обещая мягкость. В итоге, пусть и не без труда, но я кое-ка всё же вскарабкалась на постель, немного повозилась, устраиваясь поудобнее и мысленно произнесла:

— Забудь о том, что было раньше. Вернее, не могу обещать, что всё будет по-прежнему. Я не Катриона. Ты это уже и сама поняла. И если верить пророчествам — она не вернётся, а значит, нам надо как-то уживаться друг с другом. Вот только… Тут небольшая загвоздочка: я не привыкла делить себя на две части, не привыкла ко вторым ипостасям, у моей расы их просто-напросто не было. Поэтому, если мы не поладим, проживу и без этого, мне не привыкать, всю жизнь так жила.

— Как же… А как же я?! — в голосе лериреюшки послышалась паника.

— Потому-то я тебе и предлагаю всё обсудить, а там уж посмотрим, что и как будет.

— О чём говорить будем? — как-то не слишком оптимистично буркнула моя внутренняя зверушка.

— Ооо, — мысленно потирая ручки в предвкушении допроса, протянула я. — Поверь, тем у нас более чем достаточно. Юлить и недоговаривать не советую, — как можно увереннее добавляю. — Если выясню, что ты в чём-то обманула или умолчала, то… — я многозначительно умолкла, позволяя лерирее самостоятельно додуматься до того, чего она больше всего боится.

Всё же в том, что наши сознания разделены, имеется определённый плюс. Иначе такие манёвры не прокатили бы, ведь лерирея видела бы насквозь, а так…

— Угу, спрашивай, — понуро отозвалась она и затихла, в ожидании вопросов.

И столько обречённости было в этом вынужденном согласии, что я заподозрила неладное. Что же вытворяла вторая сущность в бытность Катрионы, коль сейчас настолько сникла, почувствовав хоть какое-то давление? Неужто она брала верх?

И понеслось… Для начала я получила кое-какие полезные подсказки о том, как пробудить память моей предшественницы. И мне это удалось! А там уж, слово за слово, и в голове начали проявляться наполненные чувствами картинки и эмоции. Они захлёстывали, заставляя испытывать неизведанное, и отчаянно краснеть. У меня даже уши горели от осознания порочности этого мира!

— Ничего подобного больше не будет! — категорично заявила я, чем вызвала искреннее удивление лериреи.

— Но… Как? — промямлила та. — Это же в нашей природе, и магические силы тебе надо как-то восстанавливать… Без неё ты погибнешь, перегоришь…

— Что?! — пришёл опять мой черед поражаться.

— Это неотъемлемая часть магии… — отозвалась моя пушистая половинка. — И Катриона именно поэтому, всегда и была очень сильным магом, — добила она, а мне с грустью пришлось признать — магом мне не быть. Совсем не быть. И долго не жить.

И вот говорите, мы с Катрионой похожи?! В каком месте, кроме внешности и общих жизненных стремлений? Или дело в том, что прежде у меня не было второй сущности? И если бы она имелась, то я вела бы себя точно так же?

О да, теперь я узнала, что такое метка самца, а ещё, в полной мере поняла смысл бытующего на Земле выражения — "метку ставить негде". Это совпадение? Или наши миры пересекались испокон веков?

Оказалось, что блюсти честь до брака должна именно вельхора, а не лерирея. Для второй вообще никакие законы не писаны. И "опасные" ночи, становятся для самки таковыми, лишь после прохождения брачного обряда, до того же, крылатый северный зверёк ведёт вполне вольную в сексуальном плане жизнь! Ведь сам факт того, что самочка сменила ипостась, оказывается приравнивается к приглашению на чашечку удовольствия. И распространяется оное не на одного единственного и неповторимого, а на всех желающих присоединиться… Самые настоящие кобелиные случки. Кошмар, да и только. Мир подлунных оргий!

До чего же всё двояко и цинично! Я наивно полагала, что тут царят строгие нравы? Поражалась пуританским обычаям мира, где за отсутствие девственности у впервые взошедшей на брачное ложе женщины, оную могли убить?! И ведь убивали, поэтому сошедшие с пути истинного вельхоры просто-напросто никогда не выходили замуж, дабы сберечь себе жизнь. Исключением становились лишь такие случаи как у Элизы — Женоэль оказался порядочным мужчиной: сам лишил невинности, сам и женился. Откажись он от брака, и её опрометчивость вышла бы боком, поломав всю жизнь. Учитывая магическую завязку, позволяющую забеременеть только после прохождения брачного обряда, добрачная близость обрекала на вымирание рода, а самих «оступившихся» на негласное порицание обществом, ведь то, что женщина долго не выходила замуж, воспринималось как признание в её аморальности. Ну и конечно же притягивало словно магнит всех свободных мужчин, жаждущих познать ласку в своей основной ипостаси. Хм… Что же обо мне думают? Мне уже годков немало, а мужа-то нет! Хорошо хоть, благодаря, пусть пока и частично, но всё же открывшейся наконец-то памяти Катрионы, я теперь точно знала, что та действительно девственница, и мне в случае чего, хотя бы смерть не грозит.