Пища дикарей

Ехали в обычной одежде. Босой сказал, что спецовку выдадут на месте. Сказал он, что жить там будем прямо на объекте, потому что склад кратковременный, как бы почти не существующий. Я сказал: «Временные сооружения — самые живучие». Он подтвердил: «Т-так т-точно. З-знай продляй разрешение раз в полт-тора года. — И добавил: — Т-только учтите, ребята. В отпуск будете х-ходить врозь».

Он ехал на «газушке» вместе с нами и всю дорогу держал между колен кавалерийский карабин образца 1944 года. Сказал о нём: «М-мой ровесник».

Дорога была — разбитый зимник. Вездеход качался, нырял, задирал то нос, то корму, и стены хвойного леса по бокам дороги вели себя точно так же. Маше такая езда нравилась. Раньше я моментами замечал в её глазах тоску, а теперь был такой весёлый азарт, будто она вернулась, наконец, к любимому занятию. Жадно глазела в маленькие окошки брезентового тента, часто улыбалась. Босой за ней наблюдал и мне подмигивал: «Эт-то ей не в К-краснодаре! Т-там т-такого леса нет! Т-там степь!» Маша его слышала и кивала.

С нами с салоне больше никто не ехал. Остальных везли самолётом из Томска и вертолётом из Северного. Дорогое удовольствие. Но дешевле, чем строить в тайге постоянное жильё. Им даже бельё стирали в Северном. Вот его мы и везли в тюках. И нашу спецовку тоже.

Вахтовый посёлок явился через три часа езды.

Основательным строением там была только щитовая столовая. Остальное — жилые вагончики да подсобки. Точно посреди посёлка чадил газовый факел. Он походил на букву «Т» с загнутыми вниз концами, из которых бил огонь и капала в воду горящая нефть. Чтобы вода не растекалась, вокруг факела, как вокруг городского фонтана, был насыпан грунтовой вал. Над факелом стоял столб чёрного дыма. Из одного горла дым выдыхался кольцами, они тоже ввинчивались в небо. Этот огненный фонтан выглядел жутковато. Маша сказала:

— Змей-горыныч!

Пока огибали факел, Босой показывал:

— В-вон там буровики живут, эт-то их котельная, в-вот-т станция подготовки н-нефти, рядом есть бассейн с горячей сеноманской водой, с двухкилометровой глубины, там можно лечить рад-д-дикулит…

У котельной из большой автоцистерны переливали нефть в более крупную ёмкость. Я спросил:

— Котельную нефтью топят?

— Ну да! Свежей, ещё горячей, прям-мо из глубин.

— А рядом в факеле зря сжигают газ. Почему?

Он таинственно ответил, что газом топить «нетехнологично». И показал:

— А в-вот и наша база.

База геофизики примыкала к самому лесу. Вагончики и дощатый гараж были составлены так, что замыкали квадратный двор. Обращённую к лесу сторону двора занимал всего один вагончик, зато рядом с ним был шлагбаум, а за шлагбаумом — большая квадратная загородка из колючей проволоки, с тяжёлым ви — сячим замком на колючих воротах. В загородке стояли три стальных ящика без окон, каждый величиной с автомобильную будку. Все они были установлены на полозья из толстых труб, выкрашены алюминиевой краской и увешаны такими же замками, как на воротах. Рядом с ними торчали мачты с громоотводами. Босой сообщил:

— В-вот ваш объект.

Мы выгрузили из вездехода тюки и занесли их в гараж, где оказалась отгородка, именуемая вещевым складом. Из этих тюков нам тут же было выдано постельное бельё и спецовка. Мы отнесли вещи в свой вагончик, а Босой нёс карабин. В вагоне уже лежал на столике пустой журнал, и мы поставили в нём первые росписи о приёме оружия и двадцати патронов, которые наш начальник извлёк из кармана своей необъятной куртки. Он и сам был необъятного телосложения, совсем не похожий на поджарого сводного брата. Лысая голова с выпуклыми глазами и с клиновидной бородкой, лёгкое заикание — всё это было от какого-нибудь юриста царских времён, а вовсе не от лихого первопроходца с тридцатилетним полевым стажем.

Когда расписались за оружие, Босой заявил без улыбки:

— В-вот этот к-караб-бин и патроны — ваш главный охраняемый объект. В-взрывчатка в контейнерах специфическая, она ник-кому не нужна. А в-вот поохотиться тут все любители. Вы, к-кстати, как на этот счёт?

Мы оба сказали, что убивать животных не любим. Он вздохнул:

— Зав-видую. У м-меня дома и к-карабин охотничий, и винчест-тер… П-правык когда-то в экспедициях. Эт-тим ведь кормились. Давайте-ка проверим связь.

И позвонил с нашего телефона жене в Северный. Сказал, что уже выезжает и к ночи будет дома. До Северного — триста километров. Но уже по бетонной дороге и на легковом «уазике».

Было первое августа. Дождик моросил уже по-осеннему.