Пища любви

— Сейчас или никогда, дружище, — прошептал он.

Бруно держал в руках блюдо с персиком под соусом сабайон. Это было все, что он успел приготовить. Когда он шел к ней, все гости почувствовали, что развлечения еще не закончились, и повернулись к Бруно. Кто-то сдавленно хихикнул. Бруно почувствовал, что краснеет.

И вот он перед ней. Ее глаза не выражали никаких переживаний, а по лицу невозможно было понять, что она чувствует — успокоение или разочарование.

— Это тебе, — начал Бруно, ставя блюдо перед Лаурой.

Лаура взглянула на островок персика в водоеме сабайона. И вдруг Бруно понял, что сказал недостаточно. Возникла долгая напряженная пауза.

— Я собирался сказать тебе, что это блюдо выражает мои чувства лучше, чем я их могу выразить сам, — беспомощно забормотал Бруно — Но это ведь не так, правда? Оно вообще ничего не выражает. Иногда еда бывает просто едой — Он посмотрел на Кима, который пожирал его глазами, полными жгучего презрения — Вот онумеет выразить свои чувства словами. А я-то всегда думал, что вполне достаточно моего молчания и моих блюд.

Лаура медленно кивнула.

— Когда я вспоминаю о блюдах, которые готовил для тебя, — продолжал Бруно, — я понимаю, что хотел с их помощью поразить тебя, ослепить, восхитить, успокоить, даже соблазнить. Но среди них не было такого, которое просто сказало бы тебе всю правду.

Лаура молчала.

— А правда состоит в том, — начал он, но запнулся, вспомнив, что на него смотрят все посетители ресторана, кто с удивлением, кто с непониманием. Молчание длилось целую вечность. Бруно чувствовал его. Оно наполнило его рот, как вязкое и густое тесто, и лишило его дара речи… — Правда состоит в том, что я люблю тебя, — тихо сказал он — Я всегда любил тебя. Я всегда буду любить тебя. И больше всего на свете я хочу любить тебя всю жизнь.

— Я завтра уезжаю, — сказала Лаура.

— Знаю, — ответил Бруно. — Но у нас есть этот вечер.

Лаура встала из-за стола, взяла с блюда кусочек персика и положила его в рот.

— В таком случае, — сказала она, — мы проведем его не здесь.

В маленьком баре на неприметной улочке, идущей от бульвара Глориозо, Дженнаро наконец закончил усовершенствование своей «Гаджи». Он приладил к ней некое устройство, собранное из деталей трактора, обнаруженных у фургона, дополнительный насос от моторного вентилятора и еще кое-какие мелочи, способные, с его точки зрения, дать положительный эффект. Наполнив кофеварку кофейными зернами, он повернул ключ зажигания и отошел в сторонку.

В первые несколько секунд ничего не происходило. Потом раздался пульсирующий лязг, двигатель заработал и начал нагнетать давление.

На противоположной стороне улицы, в квартире на последнем этаже, Бруно и Лаура не слышали пыхтения машины Дженнаро. Они наконец-то позабыли обо всем на свете, наслаждаясь друг другом.

Когда стрелка индикатора давления дошла до максимальной отметки, Дженнаро удовлетворенно вздохнул. Работает. Он добился цели всей своей жизни — получил идеальную чашку кофе. Дженнаро потянулся к клапану, через который в кофеварку подавалась вода. Но он опоздал на какую-то долю секунды.

Раздался взрыв, который был слышен на противоположном берегу Тибра, и небо над Трастевере осветилось короткой вспышкой.

— Что это? — спросил Бруно, на мгновение прервавшись. Но Лаура не ответила, и он вернулся к своему занятию.

Ricette/Рецепты

Вкус (этих блюд) был продуман таким образом, чтобы они не удивляли, а успокаивали. Они вытекают из культурной памяти, из вечного мира итальянской кухни, где каждое поколение занимало место за столом, за которым их потомки будут чувствовать себя уютно, как дома.

Марчелла Азан. Основные блюда классической итальянской кухни