Пища Мастеров

- Игроки с высокоорганизованной фуэрзой могут слышать звуки, ощущать запахи, восстанавливать диалоги, а иногда и считывать фуэрзу тех, кто присутствовал в момент изображенный на картине, - объяснил Майский, - причем, во всех мирах, включая реал, при условии, что картина написана художником с не менее тонкой и сложной фуэрзой, каковыми являются на сегодняшний момент выпускники моей школы. А вот автор музыки, которую я слышу, глядя на рисунок, достоин не менее пристального внимания, чем моя Глаша.

- И он находится под моей опекой, не сомневайся, - заверил его Дэниэл.

- Вот как? А почему же мы с ним до сих пор не знакомы?- спросил Майской с вызовом, - где же это дарование, если не секрет?

- В Чужом Городе.

- На стажировке, - расхохотался Майский. - Допустим, а вот рамочка здесь зачем? Она же звуки приглушает, мешает считывать информацию и ограничивает кругозор. Кто это додумался ограничить рамкой пространство такого чудесного рисунка?

- Это Женя… сам сделал рамку, для меня.

- Когда?

- Когда мы уже почти расстались.

Дэниэл вдруг метнул на Майского быстрый взгляд и заговорил с ним так как будто считал его фуэрзу, и я не поняла несколько последующих отрывистых фраз, они видимо перескакивали через несколько ответов.

- Полина, вы позволите снять эту рамку, хотя бы на время?- спросил Дэниэл мягко и как-то особенно ласково, как разговаривают с больным ребенком, уговаривая его принять лекарство.

- Вы думаете, рамка тоже содержит комплот, да?

- Склонен думать, что нет. В Демонете не так просто найти элементы необходимые для заговоров, так как они запрещены. Но учитывая факт, что казадор начал работу в антикварном магазине как раз в те дни когда расстался с вами, то могу допустить, что ему подвернулись какие-нибудь древние материалы подходящие для этой цели …так я возьму ее, ладно? - и админ уже протянул руки к рамке, но Майский его остановил:

- Не трогай рамку, Дэниэл. Лучше вызови эксперта.

Неужели я должна бояться Женю? Женю, ласкового, чудесного, с которым мы понимали друг-друга с полу-слова? Неужели он и впрямь опутал меня с ног до головы кознями и интригами всякими. Но зачем? За что? Видимо так и есть, иначе как объяснить, что какая-то сила будто бросает меня на защиту этой рамки, - я ни в коем случае не могу допустить, чтобы чужая рука коснулась ее. Я веду себя ужасно, кричу на них, сама поражаясь противной визгливости своего голоса.

- Не надо! Не трогайте ничего! Что вы из него злодея сделали? Вы меня и так уже совсем запугали. Не дам! Оставьте меня в покое!

- Ого!- взгляд Майского леденеет, -уж не заодно ли вы с ним, Полина?

- Но-но, - останавливает его Дэниэл,- потише. Я ручаюсь, что нет, я же считывал ее фуэрзу все это время. Полина, милая, успокойтесь пожалуйста. Неужели после всего происшедшего, казадор все еще имеет над вами такую власть?- Дэниэл смотрит на меня участливо. А позади него Ахх хлопает в сухие ладошки и тихим шепотком произносит:

- Пора. Время. В самый раз его запускать…- а дальше я не слышу из-за своего собственного крика.

- Он не имеет надо мной никакой власти! Надо мной никто больше не будет иметь власти! Никогда! А уж он наверняка. Я сама решу, что мне делать!

VII Бал

Вот она.. С трудом узнал ее в этом наряде. Никогда не видел ее раньше в вечернем туалете. На ней длинное черное бархатное платье с глубоким вырезом, на шее нитка жемчуга и волосы перехвачены лентой расшитой такими же крупными жемчужинами. И все же это она: те же мягкие, плавные, завораживающие движения, черты лица такие нежные и смех- звонкий и заразительный. Милая моя, ты еще не видишь меня, не знаешь о моем присутствии, a уже давно смотрю на тебя из-за колонны.

В ее руке бокал шампанского, похоже, она немного пьяна- уж больно громко хохочет. Как же она изменилась: ей никогда не нравился жемчуг, да и не подходит он ей вовсе. Она неловко чувствовала себя в платьях с глубоким декольте и терпеть не могла светских тусовок,- всегда искала поводов их избежать, а если не удавалось, то хотя бы удрать с них пораньше.