Пища Мастеров

Я поднимаюсь вслед за ним по крутой винтовой лестнице на чердак четырехэтажного дома. Ноги еще дрожат немного и я в пол- уха слушаю его рассказ о том, что пожить на чердаке бесплатно ему разрешила хозяйка дома, к которой он написал ее личную музыку. И очень кстати, - гостиница столько демонет сжирала, да еще и русалки повадились к нему в номер лазить, напускали там полную ванну воды и плескались в свое удовольствие, а потом обнаглели настолько, что сами, от его имени сняли больший номер, в котором были жакузи и маленький бассейн. И ему пришлось заплатить и за номер и за все учиненные ими безобразия, - и это оказалось легче, чем доказывать кто прав, а кто виноват. Еле сбежал от них. Они конечно, кое в чем большие мастерицы, но нахальные до ужаса. А тут, на чердаке, конечно, тесновато, но зато какой вид открывается на вечерний город, жаль, что я не хочу задержаться до утра - осенние закаты- самые прекрасные в мире, а рассветы обычно серые, хмурые. А отсюда еще и река видна. А демонет он накопил немного и даже купил флейту, да не простую, а по его особому заказу выполненную, специально для того, чтобы музыку ко мне писать, - он считает что флейта выражает мою сущность лучше других инструментов.

Комната маленькая, кроме лежанки у окна, стула у стены, столика с электроплиткой и полки с посудой - вообще ничего нет. Руслан достает сковородку, чайник, и продолжает рассказывать о своей жизни в Чужом Городе, хлопоча у плиты, а я все думаю о проклятье: не слишком ли?

- Эй, Полина! Ты меня слышишь? -Руслан машет рукой перед моим лицом, заглядывая в глаза. Он сияет таким счастьем, что мне опять становится неловко, -Полина, ты о нем думаешь, да?

- Прости, я прослушала, что ты сказал.

- Ничего. У меня только одна чашка и одна тарелка. Я тебе сначала чаю налью, а потом себе, хорошо?

- Да ладно, давай с одной пить. И со сковородки есть можно- так даже вкуснее.

Руслан вспыхивает от радости- он воспринимает это как знак особого расположения и мне опять становится стыдно, потому что я просто хотела проверить вернулась ли моя способность считывать фуэрзу через напиток, - ведь мой эмаят должен был уже раскачаться, а значит и способности должны были восстановиться.

Руслан ставит передо мной шкворчащую сковородку с румяной яичницей, банку с солеными огурцами, ломти ржаного хлеба и масленку. Он намазывает хлеб маслом и протягивает мне. Я откусываю от ломтя прямо из его рук, мне кажется , что так лучше, вкуснее- надо будет спросить у Стаса почему - пока не могу сама сформулировать.

Мы едим из одной сковородки, вымакиваем кусочками хлеба растопленное масло, хрустим солеными огурцами и отхлебываем по очереди чай из одной огромной чашки.

Очень вкусно. Очень. И силы мгновенно восстановились, и настроение поднялось - даже весело стало, но… вот черт- я не считываю фуэрзу как раньше. Смогу ли еще когда-нибудь? Боже мой, с какой нежностью смотрит он смотрит на меня! Разве я смогла бы продать или выменять влюбленного в меня Руслана? Даже на что-нибудь очень важное? Нет, так казадору и надо. А Женя собирался это сделать спокойно и хладнокровно, да он еще мало получил! Добавить не мешало бы! Однако пора забыть о нем- и лучше навсегда. И без любви меня ждет много интересного впереди.

Руслан убирает со стола, моет посуду. Я допиваю остатки остывшего чая, стараясь коснуться губами того места, где касались его губы. Ну же…ну же…сейчас… сейчас получится… вот уже … Кажется это можно делать только когда тепло, сытно, комфортно и находясь хорошем расположении духа. Обрывок мысли… еще один… И намного яснее и четче чем раньше. Наверно из-за двойного эффекта: он заваривал чай - раз, и я пила из его чашки- два.

Уже подуманные им мысли проваливаются на нижний слой его фуэрзы и остывают, а те, что возникают на верхнем слое- кажутся горячими, даже обжигают немножко. А сейчас и они падают на нижний слой, остывая. Вот как? А сейчас- целая волна его образов врезается в сознание - «я - на этой лежанке у окна и он снимает с меня платье. Ну да, конечно, он, кажется вообще только об этом и думает, мальчишка- одним словом. Вот уже совсем меня мысленно раздел! Ишь, помнит меня так хорошо- даже маленькую родинку на бедре воспроизвел с точностью!

Вот другое видение- опять я с руками привязанными к кровати, под простыней… простыню с меня сдергивает Женина рука, - его руку тоже воспроизвел в памяти со всеми подробностями: маленький шрам пониже локтя и часы на запястье, которые нам часовщик у башни выдал, стрелки близятся к полудню… да, тогда был полдень.»

Зачем он об этом вспоминает?

«Я был с ней,и дажедважды,а она- со мной-ни разу. Если бы кто сказал, что так бывает- я бы не поверил. Первый раз я вообще ее снасильничал… привязанную,ух как вспомню! Как же я не понял тогда, что она не хотела, не ожидала такого!