Пища Мастеров

- А зачем об этом беспокоиться? Количество боли и радости строго отмеряно и сила эмоций строго контролируется. Когда один плачет, - другой всегда смеется, -говорит Элина, - а потом они меняются ролями. Однако, нам пора.

- Вот и идите. А у меня тут еще дел много, - Гуинда ведет себя так, будто мы уже ушли, - не глядя на нас, начинает подбирать опавшие и высохшие лепестки завесы и складывать их в кучку, давая нам понять, что она все-таки здесь хозяйка и порядок- ее забота.

- Хорошо, - говорю, - у меня тоже дела, - и направляюсь к летней кухне. Софья Марковна идет за мной, а Элина остается с Гуиндой.

Назар стоит возле входа на кухню

Кастрюля еще горячая и довольно тяжелая. Но я все равно намереваюсь унести ее отсюда и доварить варенье в другом месте, - действие совершенно неразумное и нелепое с точки зрения логики и разума, но оставить его здесь, с плачущей Вишенкой, я не могу.

- Ну все?- спрашивает Назар громко, - разобрались? В прошлые разы гораздо меньше крика было. А ты что это делаешь, Смородинка?

- Пытаюсь варенье унести. Не могу я его тут оставить.

- Не надо. Я вырубил флоримонии. А возле админского дворца - ночью вырублю, не хочу привлекать внимания. До заката запах в воздухе будет, а потом совсем развеется. Я скажу когда можно будет по саду ходить. Оставайся и доваривай свое варенье.

- Спасибо.

- Так ты принесешь живой воды?

- Да. Но я не могу отойти от варенья пока она здесь.

Софья Марковна шепчет ему на ухо что-то, он усмехается, а она, довольно кивнув, исчезает в глубине сада.

- Иди сюда, Смородинка.

- Нет. Сказала не уйду от варенья пока она здесь, значит не уйду.

- А и не надо уходить, - это здесь,- он приподнял лиственную завесу за которой ступеньки вели вниз - в полутемный подвал, взял меня за руку и повлек туда.

- Куда ты ведешь меня?

- Тсс…

Окошко под потолком завешено плотной тканью. И запахи странные, сладковатые, цветочные…

- Здесь темно совсем!

- Сюда не должен проникать солнечный свет, я сейчас зажгу свечку.

Он чиркнул спичкой, и я увидела что нахожусь в помещении, похожим на склад-лабораторию: повсюду стояли корзинки с сухими травами и ягодами, наливки в бутылях, флакончики с пряностями и маслами, на столе возвышался аппарат пожожий на дистиллятор, а диковинные пряжи из сухих растений были расстелены повсюду. В центре комнаты стоял застеленный полотном стол, на котором сушились крупные алые лепестки.

-А, да тут и сесть негде, ну сейчас…- Назар снял со стола полотно, свернул его аккуратно рулоном и положил на пол. - Ну садись. Али высоко тебе?- он легко поднял меня как куклу и усадил на стол, а сам встал напротив. Его глаза на уровне моих глаз- совсем близко, а руки он положил мне на бедра… несколько неловкая поза…

- Я дверь закрою, но если она войдет на верхнюю кухню, - ты услышишь- здесь люк в потолке открыт, видишь? А сюда она не спустится. Она здесь никогда не была.

- А зачем ты меня сюда привел?

- Чтобы решить. Я знаю зачем ты здесь, Смородинка. Я знал это когда ты еще сама не знала. Я увидел тебя и сразу все понял, только слушать фуэрзу не хотел. Для кого-то ты- фуэнсен, а для меня - алисента, приманка, кукла-забавница. Для меня. Моя кукла. Но я не хочу уходить отсюда, какой бы ты заманчивой не была, понимаешь?

Это был целый спич для него- он никогда столько предложений сразу не произносил.

-П-почему не хочешь?- я спросила дрогнувшим голосом, -его руки сжимавшие мои бедра, были горячими, от кончиков его пальцев шел жар, который я чувствовала сквозь тонкую ткань платья. Исходившая от него мощная энергия, окутывала меня как облаком и я вдруг поняла, что если мне не удастся его увести отсюда, то это будет равносильно бедствию, - я не смогу без него сделать что-то очень важное, необходимое для верхнего уровня.

- А потому, что труднее всего нам, игреалам, главное правило демокодекса дается, - он приблизил лицо к моему и зашептал мне на ухо, щекоча бородой шею:

- К-какое?

- Ты должен уйти когда все хорошо, даже отлично, и ты всем доволен.

- А зачем же такое правило существует?

- Если ты всем доволен, то это знак для миров Голденгейта, что тебе пора открыть дверь на другой уровень. А там - лучше не будет. Во всяком случае- сначала. И ты это тоже знаешь. Здесь- мои лучшие демолета прошли. Здесь мне было даже слишком хорошо. А перемены давно стучали в окно, как ветер. Я сопротивлялся, затыкал уши и делал вид, что ничего не слышу. И этим вызвал ураган. Тебя.

- Ты так говоришь, что я невольно чувствую себя виноватой.

- Ты ни в чем не виновата, ты все правильно делаешь: фуэрзу слушаешь, идешь куда хочешь и к кому хочешь. А у меня есть два пути: первый- уговорить тебя, упросить, умолить- оставить меня в покое, то есть - нарушить демокодекс из-за меня.

- А второй? - мой голос звучал совсе хрипло, потому что он крепко сжал мои бедра уже под платьем, продолжая глядеть прямо в глаза.