Читаем Пищеблок полностью

Валерка покинул территорию лагеря через знакомую дыру в сетчатом заборе. Сосновый бор плавился на солнце, словно в меду. Стучал дятел. Пахло смолой и дальней свежестью Волги. От дерева к дереву по земле пронеслась белка. В лесу жизнь была правильной. Валерка подумал, что сосны растут для всех: для белок и дятлов, для реки и неба. Огромные, как башни, сосны не заслоняли солнечный свет даже для мелкой земляники.

Валерка не решился углубляться в лес и держался поближе к забору: всё-таки Беглым Зэкам закон не писан. Поймают – и сделают «космическую еду» из него самого, из Валерки. Впрочем, Зэков тоже можно понять: кому понравится сидеть в тюрьме, когда можно обитать в таком прекрасном бору? Валерка ползал в траве, собирая землянику, и думал о жизни.

За что Свистуха обозвала его уошником? Он хотел найти кружок, где все по-настоящему делают что-то общее, разве это по-уошному? Конечно, пацаны у него в отряде ничего, нормальные, но какие-то всегда сами для себя, не по-честному. В жмурках подглядывают, в войнушке не убиваются… Вот вчера у Титяпы кеды спрятали – и никто не сказал, где, пока Ирина Михайловна не наорала на всех, потому что Титяпа явился на зарядку в одних носках. А все ржали, кроме Лёвы Хлопова. Лёва – хороший, однако в нём тоже что-то не то. Ну, да: он уже заколебал своим дурацким футболом, но не в том дело. Лёва будто бы только одной стороной к пацанам повёрнут, а что с другой стороны – никто не знает. Недаром же ему, Валерке, приснилось, что Лёва пьёт кровь у Славика Мухина. Перед тихим часом Валерка спросил у Славика, как тот себя чувствует. От укуса вампира Славик должен загибаться, как больной. А Славик сказал, чтобы Валерка валил в медпункт, и ему там клизму вкачают, если уж его так интересует медицина…

Валерка заполнил тюбик земляникой, защипал и загнул конец и сунул «космическую еду» в карман. Возвращаться в лагерь он решил через другую дыру в заборе – на задворках пищеблока. Эту дыру закрывали густые кусты черёмухи. Но под черёмухой Валерка вдруг увидел двух пацанов, которые сидели в траве и резались в карты. Валерка остановился, прячась за сосной.

Он знал картёжников. Да все их знали. Один – Саня Беклемишев по прозвищу Бекля, главный в лагере шпанюга из второго отряда. Другой – его прихлебатель Василёк, которого за глаза звали Сифилёк. В компании у Бекли обычно присутствовал и третий тип – Лёшка Рулет. Рулет шестерил Бекле, а Сифилёк шестерил Рулету. По всем троим плакала колония для малолеток.

– Скобель! – говорил Бекля, сбрасывая карту. – Бонифаций тебе!

Бекля любил странные словечки – наверное, думал, что кажется умным.

Валерка уже собирался попятиться и исчезнуть, не привлекая внимания, но внезапно кусты черёмухи затряслись, и Валерка обомлел: на поляну вывалилась Анастасийка Сергушина! Вот уж кто-кто никак не сочетался с камарильей Бекли, так это она! А потом Валерка понял: Анастасийку толкает вперёд Лёшка Рулет. Валерка застыл на месте.

– Где щенки? – спросила Анастасийка, ещё ничего не сообразив.

Валерка тотчас догадался, в чём тут хитрость. Недавно лагерь облетело известие, что кто-то наконец отыскал логово, где Вафля, пищеблоковская собака, спрятала своих щенков. Видимо, Анастасийка хотела посмотреть на выводок Вафли, вот только за черёмухой сидел выводок Бекли, и это было гораздо хуже. Рулет подло обманул Анастасийку. Заманил в ловушку. Бекля и Сифилёк вскочили, и Анастасийка оказалась в окружении.

– Ты кого щенками назвала, кулебяка? – щурясь, спросил Бекля.

– На кого батон крошишь? – угрожающе растопырился Сифилёк.

Бекля был носатый и губастый, высокий и худой, словно курение испепелило его изнутри. А Сифилёк – мелкий и хрупкий, как Лошарик.

– За базар ответишь, – сказал Анастасийке Рулет.

Рулет с виду был нормальным пацаном, но лишь с виду.

– Отвалите! – сердито крикнула Анастасийка.

Бекля протянул к ней длинную руку. Анастасийка не успела отпрянуть; Бекля по-воровски ловко подцепил пальцем золотую цепочку у неё на шее, выудил из-под её футболки золотой крестик и быстро зажал в кулаке.

– Подари, – глумливо попросил он. – Я тоже в боженьку поверю.

– Это бабушкин! – Анастасийка не посмела дёрнуться, чтобы не порвать тонкую цепочку. – Не трогай!

– За базар надо отвечать, – тупо повторил Рулет.

– За какой базар, дураки?!

– Ты ведь там на Жанку наезжала, да? – напомнил Бекля.

– Ты на Жанку батон крошила? – взвился Сифилёк. – На Лёлика?

Валерка вспомнил стычку Жанки и Анастасийки в кружке пения и сразу догадался, что злая Жанка науськала Беклю, а Бекля и рад покуражиться.

– Не ссорилась я с вашей Шалаевой! Оставь крестик!

– Заплотишь, марганцовка, – пообещал Бекля.

– Отнимешь – я в милицию нажалуюсь! – не сдавалась Анастасийка.

– А тебе тёмную устроят! Сама пожалеешь!

– Давай ей «зонтик» сделаем, – предложил Рулет.

– «Зонтик» ей! – воодушевлённо завопил Сифилёк.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новый Алексей Иванов

Ненастье
Ненастье

«2008 год. Простой водитель, бывший солдат Афганской войны, в одиночку устраивает дерзкое ограбление спецфургона, который перевозит деньги большого торгового центра. Так в миллионном, но захолустном городе Батуеве завершается долгая история могучего и деятельного союза ветеранов Афганистана — то ли общественной организации, то ли бизнес‑альянса, то ли криминальной группировки: в «лихие девяностые», когда этот союз образовался и набрал силу, сложно было отличить одно от другого.Но роман не про деньги и не про криминал, а про ненастье в душе. Про отчаянные поиски причины, по которой человек должен доверять человеку в мире, где торжествуют только хищники, — но без доверия жить невозможно. Роман о том, что величие и отчаянье имеют одни и те же корни. О том, что каждый из нас рискует ненароком попасть в ненастье и уже не вырваться оттуда никогда, потому что ненастье — это убежище и ловушка, спасение и погибель, великое утешение и вечная боль жизни».Алексей Иванов

Алексей Викторович Иванов

Современная русская и зарубежная проза
Вилы
Вилы

«Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный», – написал Пушкин в «Капитанской дочке»… и убрал из романа главу с этими словами. Слова прекрасные, но неверные. Русский бунт вовсе не бессмысленный. Далеко не всегда беспощадный. И увидеть его – впечатление жестокое, но для разума и души очистительное.Бунт Емельяна Пугачёва сотрясал Российскую империю в 1773–1775 годах. Для России это было время абсолютизма и мирового лидерства. Но как Эпоха Просвещения породила ордынские требования восставших? В пугачёвщине всё очень сложно. Она имела весьма причудливые причины и была неоднородна до фантастичности. Книга Алексея Иванова «Вилы» – поиск ответа на вопрос «что такое пугачёвщина?».Этот вопрос можно сформулировать иначе: «а какова Россия изнутри?». Автор предлагает свою методику ответа: «наложить историю на территорию». Пройти сейчас, в XXI веке, старинными дорогами великого бунта и попробовать понять, кто мы такие на этой земле.

Александр Яковлевич Яшин , Алексей Викторович Иванов

Публицистика / Советская классическая проза
Пищеблок
Пищеблок

«Жаркое лето 1980 года. Столицу сотрясает Олимпиада, а в небольшом пионерском лагере на берегу Волги всё тихо и спокойно. Пионеры маршируют на линейках, играют в футбол и по ночам рассказывают страшные истории; молодые вожатые влюбляются друг в друга; речной трамвайчик привозит бидоны с молоком, и у пищеблока вертятся деревенские собаки. Но жизнь пионерлагеря, на первый взгляд безмятежная, имеет свою тайную и тёмную сторону. Среди пионеров прячутся вампиры. Их воля и определяет то, что происходит у всех на виду."Пищеблок" – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах. Есть дети как дети – с играми, ссорами, фантазиями и бестолковостью. Есть пионерство, уже никому не нужное и формальное. А есть вампиры, которым надо жить среди людей, но по своим вампирским правилам. Как вампирская мистика внедряется в мёртвые советские ритуалы и переделывает живое и естественное детское поведение? Как любовь и дружба противостоят выморочным законам идеологии и вампиризма? Словом, чей горн трубит для горниста и под чей барабан шагает барабанщик?»Алексей Иванов

Алексей Викторович Иванов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дебри
Дебри

Роман Алексея Иванова «Тобол» рассказывает о петровской эпохе в истории Сибири. В романе множество сюжетных линий. Губернатор перестраивает Сибирь из воеводской в имперскую. Зодчий возводит кремль. Митрополит ищет идола в чудотворной кольчуге Ермака. Пленный шведский офицер тайно составляет карту Оби. Бухарский купец налаживает сбыт нелегальной пушнины. Беглые раскольники готовят массовое самосожжение. Шаман насылает демонов тайги на православных миссионеров. Китайский посол подбивает русских на войну с джунгарами. Ссыльный полковник, зачарованный язычницей, гонится за своей колдовской возлюбленной. Войско обороняет степную крепость от кочевников. Эти яркие сюжеты выстроены на основе реальных событий сибирской истории, и очень многие персонажи – реальные персоны, о которых написаны научные исследования. Об этом – книга Алексея Иванова и Юлии Зайцевой «Дебри».«Дебри» – историческая основа романа «Тобол». А ещё и рассказ о том, как со времён Ермака до времён Петра создавалась русская Сибирь. Рассказ о том, зачем Сибирь была нужна России, и какими усилиями далось покорение неведомой тайги. «Дебри» – достоверное повествование о дерзости землепроходцев и воровстве воевод, о забытых городах Мангазее и Албазине, об идолах и шаманизме, о войнах с инородцами и казачьих мятежах, о пушнине и могильном золоте, о сибирских святых и протопопе Аввакуме, о служилых людях и ссыльных бунтовщиках, о мамонтах и первых натуралистах. Сибирская история полна страстей, корысти и самоотверженности. И знать её надо просто потому, что мы русские.

Алексей Викторович Иванов , Юлия Юрьевна Зайцева

Публицистика

Похожие книги

Ханна
Ханна

Книга современного французского писателя Поля-Лу Сулитцера повествует о судьбе удивительной женщины. Героиня этого романа сумела вырваться из нищеты, окружавшей ее с детства, и стать признанной «королевой» знаменитой французской косметики, одной из повелительниц мирового рынка высокой моды,Но прежде чем взойти на вершину жизненного успеха, молодой честолюбивой женщине пришлось преодолеть тяжелые испытания. Множество лишений и невзгод ждало Ханну на пути в далекую Австралию, куда она отправилась за своей мечтой. Жажда жизни, неуемная страсть к новым приключениям, стремление развить свой успех влекут ее в столицу мирового бизнеса — Нью-Йорк. В стремительную орбиту ее жизни вовлечено множество блистательных мужчин, но Ханна с детских лет верна своей первой, единственной и безнадежной любви…

Анна Михайловна Бобылева , Кэтрин Ласки , Лорен Оливер , Мэлэши Уайтэйкер , Поль-Лу Сулитцер , Поль-Лу Сулицер

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Приключения в современном мире / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Современная проза