Пищеблок

В первый раз Вероника не застала его, Игоря, дома, и укусила Сашу. А потом явилась снова. «Открой!» – велела она Саше, и Саша открыл окно. «Уберись!» – велела она Саше, и Саша забился в угол. А ещё она сказала, что Игорь соврёт про их любовь, и Саша не усомнился в её словах… Укушенный не просто служит вампиру. Он ему подчинён. Порабощён. Ведь не зря же по отношению к Саше у Игоря тогда вырвалось это определение – «раб»!

Определённо, Валерка Лагунов – гений.

– Ты поможешь мне бороться с ними? – спросил у Валерки Игорь. – Борьба с вампирами – хорошее дело. И мы с тобой – настоящий коллектив.

Валерку продрал горячий озноб. И летняя ночь вдруг сделалась темнее, и полная луна засияла, будто умытая, и медвяный запах травы опьянил.

– Я с вами, – твёрдо ответил Валерка.

Часть четвёртая Страх вампира

Кровью народной залитые троны

Кровью мы наших врагов обагрим.

Г. Кржижановский, «Варшавянка». 1897 г.

Глава 1 Заминировано

Игра заключалась в следующем: Юрик Тонких закапывал в песок свою правую руку, скрючив пальцы по-хитрому, – это была «мина», и её, стараясь не коснуться, осторожно откапывал «сапёр» Валерка. Если случится касание, «мина» рванёт – Юрик быстро выдернет руку, швырнув «сапёру» в морду целую кучу песка. Но Валерка не боялся «подзорваться». Тонкий – хлызда, он не кидается песком, как Титяпкин или Гурька, к тому же у Валерки есть защита – очки. Правда, из-за них Валерка считался «сапёром» не очень интересным, и потому играть с ним соглашался только Юрик.

– Дурацкое баловство, – проходя мимо, обронила Анастасийка.

Валерка деловито выгреб канаву вокруг «мины» и начал кончиками пальцев счищать песок сверху. Обозначилась засыпанная ладошка Юрика. Валерка принялся дуть на неё. Юрик хихикнул от лёгкой щекотки песка, рука вздрогнула, и под песком проявились пальцы. Валерка уверенно надавил Тонкому на ноготь среднего пальца – и «мина» была обезврежена.

– Теперь ты «сапёр», – сказал Валерка и сразу засунул свою руку в горячий песок с мелкими камушками.

Юрик, сопя, склонился над «миной», а Валерка поверх Юрика смотрел вслед Анастасийке. Она была такой красивой – в синем купальнике, в шляпе с широкими полями и с полотенцем, обмотанным вокруг талии… На фоне ослепительного неба она казалась сотканной из той темноты, которая плывёт в глазах, когда долго смотришь прямо на яркое солнце.

Из шести отрядов на пляж были выведены только четыре; первый отряд дежурил, а в пятом отряде медсестра тётя Паша насчитала слишком много сопливых. Малышня с визгом и плеском резвилась в «лягушатнике» у берега – на мелководье, огороженном деревянными мостками. По мосткам ходили дозорные – тёзки Максим и Кирилл: оба в толстых надувных спасжилетах и остроконечных пилотках с красными звёздами. Заодно они контролировали и акваторию, где купались пионеры постарше. Пацаны там то и дело атаковали девочек, все брызгались и орали. Но энергии хватало только у детей. Лето уже перекормило жарой, как сладостями; купание надоело, и солнечные ванны тоже, и потому вожатки, прикрыв головы панамами, просто сидели на песке в шортах и футболках и пережидали обязаловку водных процедур.

Горь-Саныч читал книжку, изредка отрываясь и поглядывая на пляж. Всякий раз он встречался глазами с Валеркой, и Валерка тотчас делал вид, что никакого ночного разговора у них не было, и вообще их двоих ничто не связывает. Вампиры повсюду, и надо соблюдать секретность. Они с Горь-Санычем как снайперы в засаде: пошевелишься – и выдашь себя. Правда, снайпер из Горь-Саныча был фиговый: лицо опухло, глаза красные, и общий вид как у больного. Открытия вчерашней ночи сегодня утром обернулись для него душевной и телесной разрухой.

«Белазы», парни-спортсмены из второго отряда, и старшие девочки, которые были раскованнее и симпатичнее прочих, встав в круг, небрежно перебрасывались мячом; время от времени кто-нибудь из «белазов», сцепив руки замком, вышибал высокую «свечу». Жанка Шалаева, вся такая резкая и уличная, в этой игре оказалась на редкость неуклюжей: промахивалась, отбивала косо или теряла мяч. Другую такую разиню давно бы изгнали, но Жанку терпели из-за бандитских связей.

Жанке самой наскучила игра. Она покинула круг, нацепила на нос чёрные очки и подошла к Гельбичу, разбито лежащему на расстеленной одежде. Он напоминал самолёт, рухнувший от недостатка горючего.

– Ты чё залип тут? – спросила Жанка. – Меня там рукожопой обзывают!

– Дак если ты рукожопая, – лениво пояснил Гельбич.

Жанка ногой подцепила песка и швырнула Гельбичу на грудь.

– Пойдём в воду! – потребовала она.

Рядом с Гельбичем загорал Лёха Цыбастов.

– Девочка Жанна купаться пошла, – заржавленно проскрипел он. – В среду нырнула, в субботу всплыла.

– Чё, Цыбухин, зубы лишние?

Цыбастыш промолчал. Эта дура всегда задирается, заколебэ отвечать.

– Если не пойдёшь, я Лёлику скажу, что ты защеканец.

Сцепляться с вооружёнными силами Жанки никому не хотелось.

– Ладно, – обречённо согласился Гельбич.