Пищеблок

В мире ещё ничего не изменилось, однако его статичное равновесие уже переполнилось невидимой кинетикой нарушения. Всё произойдёт завтра. Вампир или умрёт в западне, или сумеет вырваться, и тогда Вероника будет обречена. А ведь совсем недавно Игорь сожалел, что у него нет доступа к чудесам. Ему никогда не увидеть индийского йога, погружающегося в транс на столетия, и не услышать заклинаний экзорциста, изгоняющего демонов. Фата-моргана не явит ему в пустыне оживлённый город, который давным-давно засыпан песками, и рядом с его кораблём из глубины моря никогда не всплывёт зловещий древний кракен, обросший водорослями и ракушками. Увы, в его стране наука и общество отвергают всю эту чушь как пережиток прошлого и уродство буржуазной культуры. Однако сейчас он, Игорь, сидит у окна столовки в пионерлагере и думает о вампире. А вампир живёт на даче, получает пенсию, носит красный галстук и защищает себя серпом и молотом. Чудеса в этой стране маскируются под повседневность, и наука отрицает их, потому что иначе придётся усомниться в повседневности, которая не может подлежать сомнению. Это помогает вампиру пить кровь и убивать людей.

Игорь заснул только перед рассветом. Потом пришла баба Нюра и прогнала их с Валеркой; они потащились в корпус и ещё немного поспали на своих законных местах. Потом был завтрак и чугунные головы. Но нельзя было поддаваться слабости. Наступивший день – это день борьбы.

Игорь не всё рассказал Валерке о своём плане уничтожения вампира. Незачем смущать мальчишку. А план имел немало скрытых недостатков. Например, Игорь не знал всех пиявцев. Да, он высчитал, что их тринадцать, но известны были только восемь. Имена остальных Игорь рассчитывал выяснить у доктора Носатова. Надо заставить Валентина Сергеича назвать их. А потом ещё надо заставить Носатова сделать так, чтобы все пиявцы в нужный час собрались на речном трамвайчике. Если не получится воззвать к совести трусливого доктора, придётся цинично шантажировать его.

Размышляя, Игорь шагал к медпункту.

Доктор Носатов был в приёмной, и трезвый, и даже не с похмелья.

– Не хочу вгонять тебя в запой, Сергеич, – сказал Игорь, – но я опять по поводу тех детей, которые… Ну, ты сам знаешь. Мне нужны их имена.

– Зачем? – сразу набычился доктор.

– Попробую прекратить то, что с ними творится.

– Ты же не врач.

– Медицина в твоём лице оказалась бессильна, – напомнил Игорь.

Валентин Сергеич глядел на него исподлобья. Игорь ждал. Валентин Сергеич помялся в тяжёлых сомнениях, потом полез в шкафчик, вытащил потрёпанную тетрадь – журнал регистрации, и положил на стол.

– Смотри с девятнадцатого числа, – уныло пояснил он. – Пять случаев. Шестой, то есть первый, я не внёс. Записи карандашом, а не ручкой.

Игорь понял, что доктор намеревался в конце смены просто стереть ластиком упоминания о страшных пациентах и забыть про это навсегда.

– Дай мне листочек, – попросил Игорь. – Составлю список.

Игорь не спеша пролистал журнал, и вскоре на его листочке появился столбик из пяти имён: «Мальцева Галя, 1-й отряд; Рыбкина Оксана, 3-й отряд; Вехтер Света, 2-й отряд; Глушенко Миша, 3-й отряд; Юревич Нина, вожатая». Значит, под пирсом доктор Носатов нашёл Маринку Лебедеву или Вику Милованову. Игорь дополнил перечень: «Лебедева Марина, 4-й отряд; Милованова Вика, 2-й отряд; Хлопов Лёва, 4-й отряд; Стаховский Алик, 1-й отряд; Беклемишев Саша, 2-й отряд; Буравцев Максим, вожатый; Ткачук Кирилл, вожатый; Несветова Вероника, вожатая». Чёртова дюжина пионерлагеря «Буревестник». Олимпийский улов стратилата.

Игорь подумал, что лагерь был лучшим местом для продовольственных заготовок вампира. Здесь компактно собрана молодёжь. А молодёжь – народ беспокойный. С молодыми всегда что-нибудь случается. Они погибают чаще, чем взрослые, судьба которых прочно вписана в колею. И кто он, молодой человек? Да никто. У юнца нет ни ответственной должности, ни здравого смысла. Его смерть не вызывает таких последствий, какие вызывает смерть человека, обременённого детьми, работой, обязательствами и склонностью идти на компромиссы. Очень удобно для вампира. Удобнее молодёжи для него лишь какие-нибудь бухарики, но у бухариков узкий круг общения, им сложнее завести себе стадо тушек и они ненадёжны в качестве кормильцев.

Игорь придвинул листочек доктору Носатову.

– Эти ребята умрут в течение года, – сказал он. – Уже по-настоящему.

Страдальчески морщась, доктор прочитал список.

– Что я могу предпринять? – спросил он, отодвигая листок. – Я не знаю диагноза! Не было никаких анализов! Я не вижу клиническую картину!

– А вот я вижу клиническую картину. Помоги мне!

Валентин Сергеич даже как-то скорчился от нежелания участвовать.

– Ты же, блин, врач! Ты должен спасать людей! – давил Игорь.

– В больницу их надо! На полное обследование! На диспансеризацию!..

– Кончай ссать.

Доктор Носатов поник, будто ему сломали позвоночник.