Пишется история Сибири

Первое, что мы увидели в отвесной стенке карьера, был предмет, который так упорно и настойчиво и вместе с тем, казалось, безнадежно искали — крупное орудие из зеленого яшмовидного сланца, вытесанное из целого булыжника. Поблизости оказались и другие, совершенно такие же, орудия. Все они имели массивное и широкое выпуклое лезвие на одном конце, которым можно было наносить удары большой силы, подобно лезвию топора или секиры. Противоположный конец этих орудий оставался нетронутым и мог служить рукоятью, удобной для держания его в руке.

Следующий культурно-исторический этап — мезолит представлен прежде всего огромной стоянкой — мастерской у выходов вулканических туфов на реке Тадуши вблизи села Устиновки. Этот уникальный памятник был открыт и впервые описан геологом Г. Ф. Петрунь. Произведенные здесь в 1963 году раскопки подтвердили, что памятник датируется мезолитом, и показали также, что здесь представлен очень характерный набор изделий: преимущественно скребки, нуклеусы (специфические каменные орудия), снятые с нуклеусов широкие пластины, а также заготовки нуклеусов гобийского типа. Эти вещи подтверждают гипотезу о связях древних культур Монголии через Приморье с Аляской. Интересно и то, что мезолит Приморья близок к докерамическим культурам Японии. Тем самым устанавливается важный факт: заселение островов Японского моря, как и следовало ожидать, шло с материка. В то же время подтверждается мысль и о том, что человек проник на Американский континент с материка Азии северным путем по островной цепи или через Берингов пролив.

История дальневосточных племен с самого начала развивалась независимо, своими особыми путями. Это относится, прежде всего, к развитию производительных сил. Еще в неолитическое время племена Дальнего Востока не только создали оригинальную технику и материальную культуру, но и свое собственное хозяйство. Уже тогда это был мир оседлых людей, живших кучно в прочных постоянных жилищах типа полуземлянок, в отличие от бродячих прибайкальских соседей и племен Монголии. Экономической основой оседлости на Севере, в низовьях Амура, было рыболовство.

В определенное время года реки Дальнего Востока переполняют косяки кеты и горбуши. Достаточно было интенсивно поработать во время этой рыбачьей «страды», чтобы обеспечить весь род или племя пищей на всю зиму. Так возникли на берегах Амура первые поселения, целые деревни каменного века. В тесной связи с развитием рыболовства и оседлостью у амурских племен находилось разведение собак. Собака была у речных рыболовов единственным домашним животным. Она использовалась, по-видимому, и как тягловая сила и как источник пищи: собачье мясо на Амуре даже в XIX веке было самой любимой пищей. Собака приносилась в жертву во время самых различных обрядов, так же как олень у оленеводов, лошадь и овца у степняков.

Иначе сложилась жизнь племен, обитавших южнее — в Приморье и на Уссури. Как и на Амуре, неолитические племена жили здесь оседло. Их оседлость определялась, однако, не только развитием рыболовства, но и другими причинами.

Древние жители этих мест занимались не только рыболовством или охотой, но и земледелием. Выше Хабаровска и в Приморье на неолитических поселениях обычны своеобразные каменные изделия — в виде сегментов из песчаника. Это были куранты-терочники, которыми растирали зерно на каменных плитах.

Вместе с ними встречаются и характерные мотыжки с плечиками-уступами у рукояти — ими обрабатывали землю, Тяжелый труд земледельца каменного века щедро вознаграждался плодородием почв и теплым влажным климатом этих мест. Не менее благоприятные условия для возникновения земледельческой культуры еще в каменном веке существовали и там, где позднее наблюдалось собственное земледелие дауров и дучеров на Среднем Амуре и в бассейне реки Зеи.

Плодородная низменность, раскинувшаяся вдоль мощных водных артерий, богатая природа, щедро оделяющая земледельца, скотовода, охотника и рыболова своими дарами, — все это издавна способствовало здесь раннему подъему хозяйства и культуры. Археология Среднего Амура подтверждает, что так оно и было в действительности. Попытки отрицать возможность столь раннего развития земледельческой культуры на Дальнем Востоке оказались несостоятельными, особенно после того, как в культурных слоях двух последних поселений — у поселка Кировского возле нынешнего города Артема и у села Екатерининского на реке Сучан — были обнаружены не только куранты, но и обугленные зерна проса.