Пиши мне куда-нибудь…

– Есть немножко, так, по первому разряду боксирую, самбо до сих пор занимаюсь, бегаю на средние дистанции…

– Я к чему тебя терзаю? Я лишен всего этого удовольствия… Придется вам с Сергеем серьезно заниматься с ребятами. В полсилы – не получится, дурочку валять никто не любит.

– Так мне это в удовольствие! Смена на фабрике и пол дня свободен… Вот и работай с ребятами, лишь бы у них желание было.

В это время к освещенной остановке подошел красно-желтый трамвай, распахнулись дверцы, принимая скопившихся на остановке пассажиров. Вдруг Константин сказал:

– Давайте-ка, я вас провожу до дома? Так будет правильно, в свете последних событий…

– Кость, да меня здесь каждая собака знает! – Сказал Михаил. – И до дома идти ровно полтора квартала… Вон наши окна светятся…

Дверцы в трамвае захлопнулись, колеса закрутились, увозя в ночь нового капитана – директора ЮМШ.

Братья потихоньку пошли к своему дому.

Глава девятая

Зима в этом году выдалась снежная. Дворники не успевали очищать пешеходные дорожки, по проезжей части несколько раз прогоняли грейдер. Чтобы не начерпать снега в сапоги, братья решили идти по шоссе. Шли медленно, почти обнявшись.

– Как Лу? – Спросил Серега у брата. – Слушай, ведь ей скоро год исполнится! Первый в ее жизни год… Надо отметить, подарком на память. Чтобы через много лет, она вдруг нашла этот подарок и вспомнила, что тогда ей было всего лишь один год…

– Ну, ты и фантазер… Вот сейчас бабушка сидит с ней, а настоящая мама занимается на вечерке в институте. И приедет к нам после десяти часов вечера…Я, думаю, стоит ли, Луизу везти домой, чтобы завтра снова тащить к бабушке?

– Так-то оно так, – рассудительно сказал Сергей, – но до обеда бабка будет на работе. И хоть это у нее один из самых легких дней в неделе… А кто с Лу будет?

– А ты на что создан? Сделай уроки сегодня и побудешь с дочкой до прихода мамы.. А Лиза пусть хоть немного отдохнет, ей завтра снова на занятия до десяти часов вечера.

– Она не доверит мне Лу, – сказал Сергей.

– Она и знать не будет… И я на подстраховке. В обед заскочу, после работы я в полном твоем и мамином распоряжении…

…– По-мо-ги-те…, – донеслось с пруда, который располагался слева по их движению и почти не был виден, настолько сильно завалило его снегом.

– Ты что-нибудь слышал? – Спросил Михаил.

– Да, по-моему, детский голос… Давай постоим, прислушаемся… Даже непонятно, откуда голос доносится?

Они остановились. В этом месте длинный-предлинный, но мелкий и заросший пруд, упирался в дамбу проезжей дороги. Сквозь дамбу была проложена гигантских размеров труба, через которую весной, в половодье, происходил сброс лишний воды. Сейчас все это было засыпано снегом, который недобросовестные дворники валили на правую, сбросовую часть дамбы.

В левой части дамбы, рядом с трубой, мальчишки устроили своеобразный каток: расчистили снег до льда. А чтобы не набрасывать сугробы и не сужать тем самым территорию катка, лишний снег они закидывали в жерло сбросовой трубы. Площадка получилась немаленькая: метров двадцать. Одно плохо: все местные мальчишки знали, что рядом с трубой лед намерзает плохо, он в несколько раз тоньше обычного. Почему? Наверное, потому, что днем движение по дороге интенсивнее, вибрация земли и самой трубы не давали льду возможности как следует намерзать.

Ноги сами погнали братьев в сторону пруда. В своеобразной полынье, практически у самой трубы, барахтались два маленьких тела. Миша, а за ним и Серега, не раздумывая, плюхнулись в глубокий снег и, помогая себе ногами, поехали с горки на лед. В полынье было двое мальчишек, не больше 8-10 лет. Один смог как-то повиснуть на кромке льда, что помогало меньшему, ухватившись за него, держаться на плаву.

– Дя… – хрипел тот, что постарше, – помоги… я не удержу… оба утонем…

– Во-первых, спокойно… – сказал, как можно увереннее, Михаил. – Здесь мелко, комару по колено… Серега ложись на живот и дай ему одну (запомни!) одну руку… Старайся притянуть его плотнее к кромке льда… Я лягу с другой стороны. Буду ловить младшего.

Пацан так ухватился за Серегину руку, что только чудом не стащил его в воду. Сергей едва успел сделать упор из второй руки и стал своеобразным якорем для утопающего. Михаил подсунул ему острый осколок от хоккейной клюшки и крикнул:

– Заякорись!!

И в это время, видимо, от всех телодвижений в полынье старшего мальчугана, младший пополз по его спине вниз. Оказывается, он держался не за карманы или за пояс одежды – он просто висел на плечах у старшего. Серега не видел всего этого: он, работая клюшкой, как упором, стал потихоньку вытаскивать парнишку из воды. Михаил пытался ухватиться хотя бы за что-то из одежды младшего мальчика. Тщетно: все промокло, покрылось ледяной корочкой. Малыш настолько устал, что даже не сопротивлялся. Он, словно маленький тюлень, сполз с пальто своего товарища и ушел под воду. На поверхности его не было уже с полминуты.