Ложь
Брехня
Ложь
Брехня
Ложь
Брехня
Ложь
Брехня
Ложь трудно определить, если не знать фактов. Допустим, два человека говорят о туризме. Один скажет: «В России за восемь лет не открылось ни одного турклуба, в туризме стагнация». Другой скажет: «Нет, в России за восемь лет открылось восемьсот турклубов, туризм растет». Оба предложения могут быть ложью, но могут быть и правдой. Когда автор лжет, он искажает факты, но не боится их предъявить.
Брехня — это когда факты не предъявляют. Мы не знаем, сколько на самом деле в России открылось турклубов, но нам для статьи хотелось бы, чтобы открылось как можно меньше.
Брехня в этом случае выглядит так:
Автор говорит не об измеримом закрытии турклубов, а об абстрактном спаде интереса. Вроде не соврал, но и ничего не сказал. Это плохая журналистика — брехливая.
А ведь достаточно было зайти на сайт Росстата (gks.ru), написать в поиске «Спортивный туризм», открыть несколько отчетов и через пять минут узнать:
Эта статистика может врать. Возможно, мы сделали неверный вывод. Но мы основываем его на данных, в которые верим. Такой вывод гораздо прочнее, а доверия к автору — больше.
Брехня появляется, когда автор не владеет фактами, но хочет подкрепить мысль. Тогда в ход идут безопасные обобщения, которые неподготовленный читатель примет за факты:
В какое время? Всё большее внимание — это какое? О какой общественности здесь речь? Автор аккуратно обходит эти вопросы, чтобы не выяснилось, что он на самом деле не знает свой материал. С тем же успехом можно было написать что угодно, и это было бы так же неубедительно:
Так как в первоначальном тексте сплошная брехня, он может быть о чём угодно, и всякий раз он не будет убеждать.
Чтобы убедить читателя, что проблема глобального потепления актуальна, автор должен будет доказать, что глобальное потепление кому-то важно. Это не так просто, как кажется: в мире полно осязаемых и срочных проблем, и глобальное потепление явно не в первой десятке, если взять обычного человека с улицы.
Вот что получилось у нас: