Пишущая судьбы

Я удивлённо посмотрела на трубку, а потом внутри всё сжалось, и я обречённо подумала: "Пришло время расплачиваться за мимолётное счастье".

Глава 19

Всю дорогу я пыталась успокоиться, потому что ребёнок внутри начал беспокойно шевелиться и я, положив руку на живот всё время повторяла:

— Всё хорошо моя маленькая, всё хорошо. Просто мамочка испугалась, но теперь бояться больше нечего.

Хотя в то, что бояться нечего, я не верила. Сердце выскакивало из груди, и я постоянно оглядывалась назад, забившись в угол машины, подальше от разбитого окна.

Через двадцать минут мы уже были дома. Въехав во двор, Борис подъехал к самому подъезду дома, и посигналил. Я попробовала открыть дверь, желая поскорее оказаться в доме, подальше от злосчастной машины, но он бросил:

— Подождите.

Ничего не понимая, я всё же решила послушать его и опять почувствовала тревогу, не понимая, чего он ждёт. Когда он посигналил второй раз, и в дверях появилась Нина, он секунд десять смотрел на неё, а потом только открыл окно.

Что дальше творилось с лицом Нины описать невозможно. Сначала она в ужасе поднесла руку ко рту, пытаясь сдержать крик, потом бросилась к машине и закричала:

— Борис, что случилось? И где Рина?

Он разблокировал дверь, и я тут же вышла из машины, чтобы не нервировать её лишний раз.

— Со мной всё хорошо!

Но Нина тут же подскочила ко мне и стала осматривать.

— Давай Борису поможем, — стараясь говорить как можно спокойней, произнесла я. — Ему досталось больше.

Она тут же кивнула, а я, наконец, увидела лицо Бориса во всей красе, когда он вышел из машины.

— О Боже! — прошептала я, разглядывая рассечённую бровь, синяк под правым глазом, который стал уже тёмно-фиолетового цвета, кровоточащий нос и разбитую губу. — Надо вызывать скорую. Мне кажется, у тебя поломан нос. Да и полицию надо вызвать, — беря его за руку, я направилась в дом.

— Сейчас всё сделаем, сейчас всё будет хорошо. Главное что никто серьёзно не ранен и все живы, — бормотала Нина.

Зайдя в дом, Борис закрыл входную дверь на замок и твёрдо сказал:

— Скорую и полицию пока вызывать не будем. Всеволод Петрович приедет, и вот тогда будем думать, что делать.

Мне не понравились его слова, но я решила не перечить. "Действительно, лучше дождаться Севу".

На кухне Нина усадила Бориса на стул и, достав из холодильника лед, вложила его ему в руку, а сама принялась обрабатывать раны.

— Нос действительно поломан, — сказала она. — Что случилось? Это же не авария. Машина целая.

— На нас напали, и целью была Айрина Романовна, — сказал он, поморщившись, когда Нина начала обрабатывать разбитые костяшки пальцев.

Услышав эти слова, мне стало по-настоящему страшно, потому что где-то внутри ещё теплилась надежда, что это просто нападение с целью грабежа, но всё произошедшее действительно говорило о том, что я была целью, и меня собирались похитить. Почувствовав слабость, я тяжело опустилась на стул и, протянув руку к бутылке минеральной воды поняла, что меня бьёт мелкая дрожь. Внутри всё сжалось от страха, и я подумала: "Вот и всё. Хватит с тебя шести месяцев счастья. Слишком много горя ты принесла людям, пришло время платить по счетам, которые судьба предъявит тебе".

К слабости прибавилось головокружение и мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Вдруг в голове всплыли слова бабушки: "Айрина у каждого свой крест. Не проси Бога дать тебе крест полегче, проси у него спину покрепче". И в этот момент моя малышка ощутимо пнула меня. Внутри начала подниматься волна злости, и я сказала себе: "Ну уж нет! Я так просто не сдамся, и буду бороться за своё счастье. У меня есть Сева и Нина, а вскоре появиться и моя долгожданная кроха, и ради них я горы сверну! Вот только…" — раздался звонок в двери, и я от неожиданности подпрыгнула на стуле.

— Сидите здесь. Если услышите шум, выбирайтесь из дома и прячьтесь, — сказал Борис и, поднявшись, взял большой нож со стола.

Когда он вышел, мы с Ниной переглянулись, а потом, не сговариваясь, схватили со стола скалку и небольшой кухонный топорик, и замерли, прислушиваясь к звукам.

— Где Рина? — до нас донёсся взволнованный голос Севы, и мы одновременно выдохнули.

Бросив скалку на стол, я побежала ему навстречу и, оказавшись в объятиях, почувствовала себя под надёжной защитой.

— Моя хорошая, — ласково сказал он, прижимая меня к себе и поглаживая по спине. — Не бойся, я с тобой и никто пальцем к тебе больше не притронется.

— Было так страшно! — на глаза навернулись слёзы.

— Ты не ранена? Дай я тебя осмотрю.

— Я — нет, а Борису нужна помощь, но он отказался вызывать скорую пока ты не приедешь, — произнесла я, послушно поворачиваясь в разные стороны, чтобы Сева убедился, что со мной всё хорошо.

Осмотрев меня, он положил руку на живот и прислушался:

— А наша малышка? Хорошо себя чувствуешь?

— Да. Пару раз пнула, но сейчас успокоилась.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, а затем, поцеловав, взял за руку и вывел в гостиную. Увидев там толпу мужчин, я удивлённо посмотрела на Севу.