Письма

Идет весна. Солнце уже пригревает наполненную соками землю. Земля ждет юношество. И оно придет к ней, чтобы трудом еще раз обновить ее - старую, но не стареющую.

В эти дни колонию совсем не узнать. Ее жизнь кипит и бурлит молодым весенним ручьем. Она готовится к новым чудесам, к новому творчеству.

И жаждут колонисты этого творчества, отвергая все старое и созидая новую жизнь.

О ПАТРОНИРОВАНИИ

...Лучших ребят, оказывающих успехи в школе или в производстве, и сам завкол никогда не пошлет к сапожнику на довольно тяжелую и беспросветную жизнь, в этом случае и мальчик и завкол всегда будут чего-то ожидать лучшего. Следовательно, к кустарям отправляются или те, которых заведующему интересно скорее сплавить, или те ребята, которым вообще ничего особенного не хочется и которым просто интересно переме

нить обстановку. Все это определяет то, что при помощи кустарей мы разгружаемся от ребят, далеко не окончивших воспитание. Все остальные способы разгрузки не составляют сколько-нибудь заметной картины и не влияют почти на нашу проточность#1.

Среди этих остальных способов бывают и такие, которые сильно разваливают нашу работу. Так, например, в этом году Помдет обязал посылку нескольких десятков ребят в сельскохозяйственную коммуну "Снежное" за Киевом. Все были уверены, что "Снежное" есть действительно сельскохозяйственная коммуна и что таким образом для наших ребят открывается путь к коллективному хозяйствованию. Мы на эту посылку обратили особенное внимание и постарались отправитьв в "Снежное" хороших ребят. Оказалось, что "Снежное" - обыкновенная детская колония железнодорожного ведомства, при этом очень бедная и небольшая, всего на 50 воспитанников. Нашим колонистам после наших достаточно мощных хозяйств она показалась просто оскорблением, и они почти все оттуда разбежались.

Выпуск к кустарям все же дает для нас некоторый отток. Этого совершенно нельзя сказать об отдаче крестьянам. Через управление не было направлено к крестьянам ни одного мальчика, и у нас не было ни одного требования.

Об этом "проклятом вопросе" нужно говорить серьезно. Я очень боюсь, что по вопросу о передаче детей крестьянам мы находимся в целой полосе недоразумений. Я не знаю наверное, откуда пошла первая мысль о возвращении и полезности такой передачи. Может быть, в некоторых местных условиях она и могла составить серьезную меру для увеличения проточности и для действительной помощи крестьянам. В наших условиях эта мера ни в педагогическом, ни в социальном отношении не представляется действенной. В нашем селе в настоящее время такое обилие предложений работы, что нужда крестьянина в работнике удовлетворяется на месте вполне достаточно. Если мы предложим крестьянину по 15 рублей в месяц за то, что он возьмет к себе нашего беспризорного, он, конечно, предпочет его своему односельчанину, но тем самым мы вытолкнем из села на наши улицы нового беспризорного, которого со временем и возьмем в детский дом, но уже научившегося кое-чему на улице и получившего определенную степень отвращения к сельскохозяйственному труду, да, впрочем, и ко всякому иному труду.

Между тем тот же крестьянский мальчику, если бы он не заразился в городе различными претензиями, мог бы раньше приступить к крестьянину и с гораздо большим успехом заменить нашего воспитанника. Для крестьянина он был бы лучшей и более верной рабочей помощью и скорее мог бы войти в его хозяйство как равноправный член и даже в его семью. Таким образом, наше патронирование у крестьян только представляет одного беспризорного на месте другого, переставляет в страшно невыгодной комбинации и, кроме того, стоит нам довольно солидных денег, представляющих простой подарок крестьянину.

Какое влияние может оказать самый процесс патронирования на работу детского дома, какие настроения вносятся этим инструментом патронирования в жизнь нашей трудовой колонии? Как бы ни плохо была поставлена работа в нашей колонии, все же наши дети растут под влиянием идеи

рабочего класса. Они, может быть, не умеют вести себя, не умеют даже работать, если мы плохие воспитатели, но они уже умеют презирать эксплуатацию и эксплуататоров и сами совершенно искренне стремятся быть рабочими в городе, на производстве. Другое дело, насколько мы сможем удовлетворить их стремление и подготовить их на этот случай, если оно будет удовлетворено, но само стремление это должно быть признано здоровым и составить базу для воспитателей работы колонии.