Читаем Письма (1832) полностью

(3) далее было начато: Это

<p>60. M. M. ДОСТОЕВСКОМУ </p><p>16 мая 1846. Петербург </p>

1846. 16 мая.

Любезный брат.

Перед тобою госпожи, вручившие тебе сие послание. Пожалуйста, прими хорошенько и если можно, то даже не худо бы было пригласить их к обеду, - и m-me Белинскую и ее интереснейшую сестрицу. Просят они тоже зарекомендоваться и к Эмилии Федоровне. Попитай их дамский эгоизм как можно более участием к ним (1) и, разумеется, как можно менее толкуй о литературе. (2) Впрочем, ты и сам смыслишь лучше меня в этих делах. Научи их, где им остановиться и что делать. Я не знаю, что для них лучше остаться ли в Ревеле, или охать в Гапсаль.

Про себя скажу, что я решительно не знаю, что еще со мною будет. Денег у меня нет ни копейки, да и не знаю еще, откуда я их получу. Подняться мне нельзя отсюдова, не имея 500 рублей собственно для отдачи петербург<ских> долгов. Следовательно, суди сам. Вероятно, да и всего вероятнее, что мы просто не увидимся, брат, и что я не приеду. Мне скучно и тяжело здесь. Я пишу и не вижу конца работе. Посылаю мой поклон Эмилии Федоровне. Прошу ее о г<оспожа>х Белинских и надеюсь на всё ее снисхождение и любезность. Недурно, если Федя и Маша окажут тоже со своей стороны какую-нибудь приязнь и откровенно выскажут свое мнение в пределах их известной солидности. Ну, прощай, брат, некогда. Я решительно никогда не имел у себя такого тяжелого времени. Скука, грусть, апатия и лихорадочное судорожное ожидание чего-то лучшего мучат меня. А тут болезнь еще. Черт знает что такое? Кабы как-нибудь пронеслось всё это.

Твой Ф. Достоевский.

(1) далее строка густо зачеркнута

(2) далее густо зачеркнута строка, начинающаяся словами: Не обижай

<p>61. А. М. ДОСТОЕВСКОМУ </p><p>24 мая 1846. Петербург </p>

Брат. Я сейчас еду в Ревель. Виноват, что к тебе не зашел. У меня в последнее время были всё разные квартиры, и вообще преобладал около меня беспорядок за неизвестностию, останусь ли я в Петербурге или нет. Ты, верно, меня искал, но не нашел. Здоровье мое не дурно, хотя еще я вовсе не вылечился. Еду лечиться, буду кланяться от тебя брату. А теперь прощай.

Ворочусь в октябре и, как устроюсь, приду к тебе сам. Прощай.

Твой Ф. Достоевский.

На обороте: Его благородию Андрею Михайловичу Достоевскому В Строительное училище, воспитаннику.

На Обуховском проспекте.

<p>62. M. M. ДОСТОЕВСКОМУ </p><p>5 сентября 1846. Петербург </p>

5 сентября.

Спешу тебя уведомить, любезный брат, что я кое-как добрался до Петербурга и остановился, как желал, у Трутовского. Качки я не чувствовал, но в дороге и здесь в Петербурге промок до костей и простудился совсем, кашель, насморк и всё это у меня в самой сильной степени. Первое время было ужасно скучно. Я ходил нанимать квартиру и нанял уже за 14 руб. серебр<ом> от жильцов 2 маленькие комнатки, с хорошею мебелью и прислугою, но еще не переехал. Адресс же: напротив Казанского собора, в доме Кохендорфа, в нумере 25. (1) По этому адрессу ты мне и пиши поскорее; ибо очень желаю от тебя письма. На мне грусть страшная.

Белинские доехали хорошо, и с самой пристани я еще не видался с ними. Зашел на другой день к Некрасову. Он живет в одной квартире с Панаевыми, и потому я виделся со всеми. Альманах идет; нужно спешить. Про лавку я не хотел спрашивать и не знаю; но верно тоже идет. Но вот известие: чтоб узнать адресс Некрасова, я зашел к Прокоповичу. Он мне объявил причину приезда Некрасова в Ревель - причину, которую он держал в тайне, по разным политическим видам, и не говорил даже и Прокоповичу; да тот догадался по разным данным. Приезжал он видеться с Масальским, чтобы купить у него "Сын отечества". Дело-то кажется пошло на лад, и к Новому году у нас может быть новый журнал.

Я тебе ничего не говорю о Гоголе, но вот тебе факт. В "Современнике" в следующем месяце будет напечатана статья Гоголя - его духовное завещание, в которой он отрекается от всех своих сочинений и признает их бесполезными и даже более. Говорит, что не возьмется во всю жизнь за перо, ибо дело его молиться. Соглашается со всеми отзывами своих противников. Приказывает напечатать свой портрет в огромнейшем количестве экземпляров и выручку за него определить на вспомоществование путешествующим в Иерусалим и проч. Вот. - Заключай сам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941 год. Удар по Украине
1941 год. Удар по Украине

В ходе подготовки к военному противостоянию с гитлеровской Германией советское руководство строило планы обороны исходя из того, что приоритетной целью для врага будет Украина. Непосредственно перед началом боевых действий были предприняты беспрецедентные усилия по повышению уровня боеспособности воинских частей, стоявших на рубежах нашей страны, а также созданы мощные оборонительные сооружения. Тем не менее из-за ряда причин все эти меры должного эффекта не возымели.В чем причина неудач РККА на начальном этапе войны на Украине? Как вермахту удалось добиться столь быстрого и полного успеха на неглавном направлении удара? Были ли сделаны выводы из случившегося? На эти и другие вопросы читатель сможет найти ответ в книге В.А. Рунова «1941 год. Удар по Украине».Книга издается в авторской редакции.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Валентин Александрович Рунов

Военное дело / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары