Письма 1842-1845 годов

Ваше письмо от 10 марта несколько грустно. Понимаю, как трудно переносить черствость душевных состояний, но знаю вместе с тем, что велико божие милосердие. Не трудно веселиться и светлеть духом, когда с нами пребывает благодать божия и бог не оставляет нас ни на минуту. [Далее начато: Но трудней христианину в те минуты] Но зато в несколько раз выше подвиг того, кто, не получая благодати, не отстает от бога и выносит крест, тягчайший всех крестов — крест черствости душевной. Поверьте, что искать, желать, просить и молить о благодати есть уже действие и подвиг. А потому, чем меньше исполняется наше моленье и замедляется ответ нам, тем сильней и тверже должны мы быть в надежде на бога, и поступающий так не будет в убытке в будущей жизни и получит место перед многими праведниками, из которых некоторым относительно его [относительно к нему] может сказаться то же, что сказано было человеку, вкусившему удовольствие на земли, т. е. ты имел уже на земли многое. А потому, мне кажется, более из нас грешен [был бы грешен] тот, кто, возгордившись благодатным состоянием души своей, возмнил бы, что он уже достиг того, что нужно, что ему нечего уже делать, что ему можно уже покойно умереть, что он уже достоин небесного царствия. Будьте же тверды и не уставайте в молениях, исполните буквально всё, что я вам писал относительно чтения Тихона, хотя я и не знаю, получили ли вы письмо мое вместе с посланною книгою. Как вижу из письма вашего, вы не получали вовсе тех двух писем, [писем моих] которые были посланы ко мне из Франкфурта Жуковским с аккуратной выставкой адреса вашей квартиры. Убедительно прощу вас разведать и допросить самого шефа парижской почты. Весьма может быть, что они лежат там в poste restante, и ваша привратница [парижская портьерка] отправила почтальона лаконическим словом: «уехал». Впрочем, здешние купцы жалуются беспрерывно на парижские почты, сознаваясь, что неисправнее их нет в Европе. Ваше письмо, означенное 10 числом марта, получено здесь 20 марта; стало быть, оно шло ровно десять дней, если только было отправлено тотчас по написании. О себе ничего не могу сказать вам утешительного. Здоровье мое хуже и хуже. Появляются такие признаки, которые говорят, что пора, наконец, знать честь и, поблагодарив бога за всё, уступить, может быть, свое место живущим. Но да будет во всем его святая воля! Угодно будет необыкновенным чудом ему спасти и продлить жизнь мою, велика тогда будет сила его и высшая премудрость. Угодно будет прервать ее, велика также будет его сила и высшая премудрость, и это будет знак, что смерть моя, верно, была полезней и нужней самой моей жизни. Но во всяком случае не прекращайте ваших молений, сильней и сильней молитесь обо мне богу, чтобы не оставлял он меня ни на минуту, — тем более, что болезненные мои минуты бывают теперь труднее, чем прежде, и трудно-трудно бывает противустать противу тоски и уныния. Часто желалось бы иметь под боком вас или подобно вам думающего только о спасеньи души человека, тем более, что братски и союзно-согласованное чтение книг, полезных душе, мне много помогало всегда. Самому не всё и не так читается, с человеком безучастным и не знакомым с подобным положением души тоже не так читается. Не раз случалось мне ощутительно [В подлиннике: очутительно] слышать всю силу слов Христовых: «Где вас двое, там и церковь моя». И потому я думаю, что тоскующий должен искать тоскующего и, братски подав один другому руку, молиться от всех сил ко Христу, да придет к ним. Вы теперь тоскуете. Сама природа, кажется, тоскует: зима, повергая в изумленье всех, длится без конца; не стаёт уже дров в здешних лесах и продается на вес всякое полено; находят беспрерывно людей замерзших, барометр подымается беспрерывно вверх, и здешние лазареты наполняются беспрестанно больными по причине необыкновенного и вредоносного состояния воздуха. До сих пор не прекращался мороз, и беспрерывно показывался вновь снег. Благословен бог, испытующий нас, и да внушит [внушит полезно] нам стоять твердо в наши нетвердые минуты. Не пропускайте ни одной обедни. Молитесь о себе и обо мне, крепко и сильно молитесь. Просите и графиню, о которой я также буду молиться, как и о вас, и которой посылаю искренний и душевный поклон и желанье сердечное благодатного говенья.

Весь ваш Г.

Пишу к вам в день пасхи лютеранской и католической, и да удостоит нас бог дождаться и нашей, и так, чтобы сказать еще с большей верой и надеждой противу прежнего друг другу: «Христос воскрес!»

А. П. ТОЛСТОМУ Марта 28 <н. ст. 1845>. Фран<кфурт>