Письма 1842-1845 годов

Весь ваш Гоголь.

Если придет вам желание или надобность известить меня о чем бы то ни было прежде приезда моего в Рим, то адресуйте в Венецию, poste restante, куда я намереваюсь прибыть к 5 октябрю.

Письма ваши мною получены исправно, хотя весьма поздно. Вчера я отправил к вам коротенькое письмо в Нирнберг.

Письмо это я пишу на другой день по получении вашего, но вы его получите поздно, [В подлиннике: поздно] потому что в Греффенберг почта не ходит прямо. Это захолустье, и письма не прежде, как обошед все австрийские города, приходят сюда. Из Карлсбада, который в трех днях расстояния, письма иногда идут 14 дней.

На обороте: Francfort sur Main.

Son excellence monsieur

monsieur de Joukoffsky

Francfort s/M. Saxsenhausen. Salzwedelsgarten vor dem Schaumeinthor.

M. И. ГОГОЛЬ Греффенберг. 15 сентября <н. ст. 1845>

Пишу к вам из Греффенберга, где нахожусь на холодном лечении. Карлсбад мне не помог. Но, слава богу, леченье холодною водою, несмотря на утомительность свою, действует, кажется, лучше. [Далее начато: по крайней мере, мне] Видно, чьи-то усердные молитвы доносятся до неба; по крайней <мере>, припадки мои не так теперь тяжки, как доселе, а с ними вместе и страдания духа несколько утихают. Еще около недели остаюсь здесь, дабы сколько-нибудь укрепиться для дороги, и отправляюсь на зиму в Рим. Пребывание в Риме было всегда благотворно для моего здоровья. [Далее начато: и самая дорога] Климат римский и самая дорога по Италии всегда воздвигали и восстановляли мои силы. Помолимся же богу, да и теперь будет на то его святая воля. Адресуйте письма в Рим, в poste restante, ибо [где] через месяц я полагаю уже быть там. Бог да хранит вас! А обо мне, то есть о моем выздоровлен<ии>, не переставайте молиться крепко.

Обнимаю вас, почтеннейшая маминька, поручая обнять за меня и сестер.

Вас любящий сын Н. Гоголь.

На обороте: Poltava. Russie M'eridionale.

Ее высокоблагородию Марии Ивановне Гоголь-Яновской.

В Полтаве, а оттуда в деревню Васильевку.

Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ <Середина сентября н. ст. 1845. Грефенберг.>

Благодарю вас, добрый друг мой, за ваши письма, которые меня утешили в моем болезненном [без<выходном>] состоянии и всегда утешали. Не могу сказать еще ничего решительного о моем здоровьи. Твердо верю, что если милость божия захочет, те оно вдруг воздвигнется. Нынешнее лечение холодной водою, по крайней мере, освежает и прогоняет печальные мысли. Я чувствую себя как будто крепче. Через неделю, а может быть и раньше, пущусь, перекрестившись и помолившись, в дорогу: в Рим на всю зиму. Там я чувствовал себя всегда хорошо; переезд тоже мне помогал и восстановлял. Бог милостив и обратит, может быть, то и другое в мое излечение. Знаю, что я сам по себе далеко того недостоин, [Далее начато: но об] и не ради моих молитв, но ради молитв тех, которые обо мне молятся, в числе которых одна из первых вы, мне ниспошлется облегчение, а что еще выше — уменье покоряться радостно его святой воле. Итак. [Итак, прощай<те>] не переставайте обо мне молиться. И покаместь прощайте до Рима.

Искренно вам благодарный и много обязанный за всё

Н. Гоголь.

А. Г. ТОЛСТОЙ Сентябрь 21 <н. ст. 1845>. Греффенб<ерг>

Благодарю вас очень много, графиня, за то, что не позабываете меня и прилагаете по поклону в письме к графу. Благодарю вас также за ваши искренние желания скорейшего мне выздоровленья. Исполнение последнего зависит от бога, и если мы сильно, усердно и с верой помолимся, то оно исполнится; а потому прошу вас молиться обо мне. Я же молюсь и буду молиться о вас и жалею только о том, что вы в Париже, а не в Риме, где вам в несколько раз было бы лучше и спокойней как в отношении телесного, так и душевного здоровья. И если бы вы, помолившись крепко, решились с богом и во имя божие переехать на зиму в Италию и склонить также и графа к тому, которому необходимо нужно провести зиму в климате потеплее, то ваш переезд совершился бы не только благополучно, но даже с существенной пользой для самого вашего здоровья. Дорога по Италии так же живительна, как и пребывание в ней. Может быть, и мне посчастливилось бы тогда чем-нибудь, хотя малым, быть вам полезным в отблагодарение за ваше гостеприимство, дружеское расположение и добрую память, которую вы постоянно сохраняете обо мне. А до того времени остаюсь только благодарный в душе и вас

искренно любящий слуга ваш

Н. Гоголь.

На обороте: Ее сиятельству графине Анне Егоровне Толстой.

С. Т. АКСАКОВУ <Конец сентября н. ст. 1845. Греффенберг.>

Благодарю вас, бесценный Сергей Тимофеевич, за ваши два письма. Они мне были очень приятны. Здоровье мое, кажется, как будто немного лучше от купаний в холодной воде, но не могу и не смею еще предаться вполне надежде. Пишите в Рим, куда я отправляюсь; от Языкова узнаете подробнее. Не име<ю> ни минуты свободной. Обнимаю вас всей душою, а с вами вместе и всё ваше милое семейство.