Письма 1875-1890

Если эта подпись не была у вас в ходу, то я изображу на нее хорошенький рисунок т. е. Николай хочет просить прибавки за торшонные рисунки и не знает, как приступить. Советую выпить ему рюмку водки для храбрости и продолжать:

Так вот что, Николай Александрович: прежде всего попросите Антона не писать на чужих письмах, хотя бы и правды, а затем выслушайте.

Рисовать на корнпапье за 16 р. мне невыгодно ввиду того, что слишком много тратится времени на "затачивание", на излишние "штрихи" в пользу камня Ас, к тому же я завален работой для "Всемирной иллюстрации". Помимо того, что я ее корреспондент, я рисую и жанр, который будет готов к половине июля. Выходит, что времени на "затачивания" и не хватает. Значит, разговор о прибавке - вовсе не лишний разговор. Изображать перовые рисунки мне выгодней, т. к. они отнимают мало времени. Вот и вся исповедь. Пришлите тем.

Н. Чехов. 86.

Кланяюсь под исповедью и желаю всех благ. Получил от Вас письмо и буду отвечать на него особо.

О книге видел рецензию в "Будильнике". Видел объявление о ней в "Новостях дня"… Вообще, стараюсь. Вы спрашиваете, куда я деньги трачу?

На женщин!!!!

Приехал Алоэ. Принимать Вам его придется в самом скором времени. Болен глазами (не я, а Алоэ).

А. Чехов.

181. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

8 июня 1886 г. Бабкино.

86, VI, 8.

Добрейший и тяжелейший на подъем Франц Осипович!

Письмо Ваше получил. Ответ мой прост: Вы свой собственный враг… Во-первых, нельзя так легкомысленно относиться к гимнастике, и во-вторых, стыдно сидеть в душной Москве, когда есть возможность приехать в Бабкино… Житье в городе летом - это хуже педерастии и безнравственнее скотоложства. У нас великолепно: птицы поют, Левитан изображает чеченца, трава пахнет, Николай пьет… В природе столько воздуху и экспрессии, что нет сил описать… Каждый сучок кричит и просится, чтобы его написал жид Левитан, держащий в Бабкине ссудную кассу.

Николай обрился и помешался на индейском петухе. Высшее его наслаждение - это свистать индюку или изображать его. Я пишу, пишу, пишу… и ленюсь. Вчера приехал Бегичев, который открыл у нас парикмахерскую.

Приезжайте не на неделю, а на две - на три. Каяться не будете, особливо если Вы не против житья по-свински, т. е. довольства исключительно только растительными процессами. Бросьте Вы Вашу архитектуру! Вы нам ужасно нужны. Дело в том, что мы (Киселев, Бегичев и мы) собираемся судить по всем правилам юриспруденции, с прокурорами и защитниками, купца Левитана, обвиняемого в а) уклонении от воинской повинности, b) в тайном винокурении (Николай пьет, очевидно, у него, ибо больше пить негде), с) в содержании тайной кассы ссуд, d) в безнравственности и проч. Приготовьте речь в качестве гражданского истца. Ваша комната убрана этюдами. Кровать давно уже ждет Вас.

Пишите, когда ждать Вас? Мы устроим Вам торжественную встречу.

Аптека у нас есть. Гимнастикой заниматься есть где. Купанье грандиозное. Рыба ловится плохо.

Жму руку.

А. Чехов. Рукой Н. П. Чехова:

Франсуа, приезжай! Здесь я положительно ожил. К тому же помимо физических наслаждений есть и нравственные. В последнем случае индюк играет немалую роль благодаря его генеральской важности, перед которой я благоговею. Приезжай, интересного много.

Твой Н. П. Чехов.

182. Н. А. ЛЕЙКИНУ

24 июня 1886 г. Бабкино.

86, VI, 24, Иван-Купало.

Добрейший

Николай Александрович!

Вернувшись вчера из Москвы, я получил Вашу посылку - вырезку из "Петерб«ургских» вед«омостей»". Большое Вам спасибо, черт знает какое большое!

Не столько благодарю за посылку, сколько за память и внимание. Критика Ладожского (кто он?) неважная. Много слов, но мало дела, но все-таки приятно и лестно.

"Новости дня", не знаю, чего ради, целиком перепечатали эту критику, так что половина номера занята разговорами о моей особе. Были заметки в "Будильнике" и в "Русских ведомостях". Вообще книга рекламируется недурно и без всяких со стороны моей усилии. Как она идет? Окупились ли расходы?

Ленюсь я по-прежнему. Черт ее знает, куда пропала энергия… Денег почти нет, погода чаще плоха, чем хороша, а на душе мерзко, ибо не проходит дня, чтобы обошлось без душевной передряги. То и дело натыкаюсь на мерзкие известия и сюрпризы, так что даже боюсь письма получать.

Правда ли, что "Пет«ербургская» газ«ета»" будет выходить в размере "Figaro"?

У меня живет Агафопод, который извиняется, что не успел повидаться с Вами и засвидетельствовать Вашей семье свое почтение. Он был слеп, но теперь совлек с себя Велизария и стал видющ. Николай оканчивает прелестный рисунок, который пошлет завтра. Рисунок замечательный. Способный человечина, но… vous comprenez*, плохой работник.

Разрешили Вы Тимофею ловить рыбу, или он все еще щебень таскает? Уж Вы дайте ему побаловаться. Он хоть и глуп у Вас, но симпатичен и немножко поэт.

В июне я не приеду: семейные обстоятельства… Насчет июля ничего не скажу положительного. Рыбу я пока не ловлю. Грыбов много, хотя им и мешают расти безобразно холодные ночи.