Письма 1875-1890

Со вдовой Хлудовой еще не видался. Бываю в театре. Ни одной хорошенькой… Все рылиндроны, харитоны и мордемондии. Даже жутко делается…

Прощайте и поклонитесь всем.

Уважающий А. Чехов.

Сама жизнь обращается мало-помалу в сплошную мордемондию. Живется серо, людей счастливых не видно…

Николай у меня. Он серьезно болен (желудочное кровотечение, истощившее его до чертиков). Вчера он меня испугал не на шутку, сегодня ему легче настолько, что я уже позволяю ему принимать по ложке молока через каждые 1/2 часа. Лежит трезвый, кроткий, бледный…

Всем скверно живется. Когда я бываю серьезен, то мне кажется, что люди, питающие отвращение к смерти, не логичны. Насколько я понимаю порядок вещей, жизнь состоит только из ужасов, дрязг и пошлостей, мешающихся и чередующихся… Впрочем, я ударился в нововременскую беллетристику. Виноват.

Ма-Па здорова. Денег нет.

194. Н. А. ЛЕЙКИНУ

30 сентября 1886 г. Москва.

IX, 30.

Сейчас получил Ваше письмо, уважаемый Николай Александрович, и, не откладывая ответа в долгий ящик, сажусь писать.

Гонорара из "Газеты" еще не получил и отчаялся получить. Писать туда не буду, пока не получу. Быть может, даже сотрудничеству моему в "Газете" придется пропеть аминь: я послал Худекову прошение о прибавке… Замолвите словечко о прибавке, а то ведь, согласитесь, обидно на старости лет писать за 7 коп.! Не найдет ли Х«удеков» возможным давать добавочные по образцу "Осколков"? Впрочем, я на все согласен, даже на плохое единовременное, лишь бы не сидеть на семи копейках…

Живется серо. Сам я плох, да и кругом себя не вижу счастливых. Агафопод с семьей живет в Москве и еле сыт. Николай вчера и 3-го дня был серьезно и опасно болен. Появилась неожиданно обильная кровавая рвота, к«ото»рую едва удалось остановить. Отощал он на манер тифозного… Ужас, сколько передряг я испытал в эти дни, а тут еще денег нет…

Кончится, должно быть, вся музыка тем, что я плюну, махну рукой и удеру в земство на службу.

Здоровье мое лучше. Нужно бы радикально изменить жизнь, что не легко. На моей совести 3 греха, которые не дают мне покоя: 1) курю, 2) иногда пью и 3) не знаю языков. В видах здоровья 1 и 2 пункты давно уже пора похерить.

Пальмин был у меня. Насчет богов и богинь Вы правы. Я поговорю с ним. Знаете, он и сам напоминает какого-то бога. Живет не по-людски, витает в эмпиреях и знать не хочет земли… Сюртук в пятнах, штаны вечно расстегнуты, галстух на затылке… Был у меня с двумя собаками, которые бегали по комнатам и жалобно выли… На днях буду у него. С ним приятно посидеть вечерок.

Сегодня был у меня Гиляй. Ждет человечина родов. "Опять, говорит, сколупал! Ну, пусть себе плодятся!"

Здоров ли Билибин? От него ни слуху ни духу, точно умер или попал в крепость.

Относительно объявлений в "Буд«ильнике»" и "Сверчке" постараюсь. В "Буд«ильнике»" уже печатались. В "Рус«ских» вед«омостях»" напечатаю, когда деньги будут. А "Листок"… черт с ним! Лучше напечатать объявления в "Одесском вестнике" и "Южном крае" (Харьков).

Послушайте, напишите-ка что-нибудь для сцены! Для Вас это выгодно да и приятно в видах разнообразия.

Больше, кажется, не о чем писать. Погода сносная. Бывают деньки, когда я жалею, что уехал с дачи. Поклон всем Вашим.

Чтобы заболеть коклюшем, нет надобности простужаться. Болезнь инфекционная или, как думают, нервного происхождения.

Ваш А. Чехов.

195. Н. А. ЛЕЙКИНУ

7 октября 1886 г. Москва.

Вторник вечером.

Добрейший

Николай Александрович!

Шлю Вам рассказ одной моей знакомой барыни (не Политковской), очень умной и симпатичной, работающей преимущественно в детских журналах. Как-то, прочитав один из ее рассказов, я попросил ее написать что-нибудь для "Осколков". Она написала. Рассказ, как сами Вы увидите, очень недурен, литературой и не без идейки. Главное, короток. (Дамы редко пишут коротко!) Несколько сентиментален, но это не беда… Барыня совсем литературная… Это хорошая знакомая моей семьи, Марья Влад«имировна» Киселева, дама почтенная и (во избежание нехороших идей в Вашей голове) в летах.

С нее достаточно будет 6 коп. со строки. Если найдете рассказ неудобным, что я не думаю, то поспешите выслать его обратно.

Ну-с, теперь о… "Петерб«ургской» газете". Билибин неделю тому назад писал, что деньги уже высланы, Вы обещались постыдить Худекова, а денег все нет и нет! Такие-то дела! Чем я заслужил такое невнимание со стороны "Газеты", понять не могу. Если ей денег жалко или Буйлов пьет горькую, то хоть бы из простого приличия строчку написала.

Ответа на мое прошение о прибавке - никакого. Очевидно…

Впрочем, я уже надоел Вам своим скулением о деньгах. Постараюсь больше не писать Вам о "Газете". Жалуюсь Вам только потому, что не хватает нервов терпеть. Безденежье такое, что я не знаю, как пережил сентябрь и как теперь живу в ожидании гг. гонорариев.

Николай здоров. Погода плохая, 3-й день жарит дождь. Почтение всем Вашим.

Ваш А. Чехов.

На днях я послал Вам письмо по петербургскому адресу

196. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

19 октября 1886 г. Москва.