Письма (1876)

Адресс Засецкой: Варшава, Пенкная улица, дом Крузе, № 2. Но написать ей и просить в сотый раз опять-таки не могу, духовно не могу, совесть не позволяет. Она, весной, горько упрекнула меня однажды, что я (будто бы, а я и забыл) способствовал, тому несколько лет назад, своим добрым об Вас отзывом, что она Вам доверилась. Я действительно помню, что она об Вас (несколько лет тому) спрашивала меня письмом. Она упрекнула меня горько, очень горько. Ее мучили большие деньги, которые она теряет. И вот я теперь буду опять просить ее насчет денег же. Если бы о другом чем, но о деньгах никогда и ни за что. Сообщаю Вам ее адресс, но прошу (настоятельно) в письме Вашем к ней обо мне не упоминать даже косвенно, вроде того: "что Ф<едор> М<ихайлович> нарочно сообщил мне Ваш адресс, или: "был так добр, что сообщил Вам адресс и проч.". Особенно прошу Вас об этом. А лучше всего, если б и сами Вы не писали, Виктор Феофилович, ведь это невозможно же наконец! Да и, кроме того, Вы какой-то малодушный, извините меня: ну как можно в такое короткое время после выпуска ждать подписчиков? Они придут (если придут) не раньше как чрез месяц или чрез полтора после выпуска. Так всегда у нас. Да и время не подписное. На нынешний год Вы во всяком случае не могли бы ждать значительной подписки. А тут вдруг, читаю, что Вы разослали всего только 500 экз<емпляров>. Да что же Вы себя-то режете? Надо было все разослать. А средства непременно найти, уберечь от прежних, они были у Вас, Вы сами мне говорили, и этого-то Вы не сделали для собственного спасения! Кто ж виноват? А ну если не 500 выслано, а всего 50!

Статью в "Голосе" читал (Лярош, должно быть). Статья глупая, но всё, что сказано о подкуривании Бисмарку, - всё верно. И на меня произвело тоже неприятное впечатление. Если Вы еще хоть раз выдадите № с таким принижением перед Бисмарком, то все в России от Вас отступятся. Предрекаю Вам это. Подумают даже, что Вы в рептилии хотите поступить к нему. И хоть это будет неправда, но всё же я попаду впросак с моим письмом о неподкупности направления "Гражданина", уже напечатанном в 1-м "№. Кстати: и Вы не сумели в русских газетах (ну вот хоть в "Правит<ельственном> вестнике") напечатать подробное оглавление выданного 1-го Nомера? (1) И не стыдно это Вам? Нет, сами, значит, себя режете и хотите зарезать! Я убежден, что Вы не сумеете ответить "Голосу". И надо не в последней страничке, а в передовой. Шуму, грому надо. Нас должны встретить ругательствами. (NВ. Тут и о Бисмарке оправдаться.) Там есть две драгоценные фразы: ""Гражданин" нападает опять на все, что у нас есть прекрасного и благородного". А Вы только и писали, что о нигилистах и отцах их, значит, по "Голосу", нигилятина благородна!

Есть еще у них Вам укор в правописании. А "Голос", который пишет вместо "немцев" - "Немцов", - не "Голосу", стало быть, превозноситься правописанием. Одним словом, можно бы лихо ответить, а у Вас выйдет сухо и недостаточно.

Ну а 40-то марок мне не отдадите? Виктор Феофилович, да что ж Вы со мной сделали! Если б Вы знали, как я нуждаюсь, мне ведь, пожалуй, и не хватит, а Вы так клялись, такое честное слово давали! Но авось к моему приезду прибудут подписчики. Ради Христа, не забудьте обо мне и приготовьте. Буду в Берлине, я думаю, нашего 30-го августа.

До свидания. Ваш Ф. Достоевский.

(1) так в подлиннике

816. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 24 августа (5 сентября) 1879. Эмс

Эмс. 24 августа - 3 (1) сентября/79.