Письма 1886-1917

Разрешите писать карандашом. Для моего здоровья это имеет огромное значение, и вот почему. Сейчас я сижу на берегу моря на камне, между тем, если я буду писать пером, приходится сидеть дома в душной комнате. Я приехал в Ялту 5 августа пароходом, после двух дней путешествия по бурному морю. 5 августа весь день ходил шальной. В воскресенье на меня нагрянули ялтинские знакомые, а в понедельник я бросился в Алупку, чтоб искать помещение и удрать от знакомых. Во вторник переезжали из Ялты в Алупку (дача Постельниковой). Сегодня наконец начинаю отдыхать. Перед самым отъездом мне удалось получить Ваши письма, за которые очень, очень благодарю Вас и спешу ответить по пунктам.

Дай бог Вам здоровья и сил к предстоящему сезону. Дай бог, чтоб занятия распределились так, чтобы Вам пришлось побольше заниматься художественным делом, более близким Вашему сердцу ¹.

Итак, с начатием трудного сезона (трудного потому, что в нашем распоряжении большой театр ²)! Боюсь, что начало репетиций будет вялое. Для «Снегурочки» не хватает двух Лелей — Желябужская явится к 10 августа, а Книппер опоздает. Сестра совсем измучена болезнью ребенка и, безусловно, нуждается в отдыхе (говорю это несмотря на то, что к своим я гораздо строже, чем к чужим). В довершение всего — Самарова ³. Перед самым отъездом она поймала меня в Ессентуках и заявила, что ее доктор не выпускает ее до тех пор, пока она не возьмет известное количество переходных ванн; только в этом случае он ручается за ее здоровье, в противном же случае он пророчит ей зиму еще худшую, чем та, которую она только что пережила. Я не мог проверить слов доктора и пожалел только, что она своевременно не списалась с конторой. Не знаю, что она написала Вам. Боясь, что Вы подумаете, что я вмешался не в свое дело и дал ей какое-нибудь разрешение, пишу, что я ей ответил: «Вы спрашиваете меня: буду лично я в претензии за опоздание? — Нет, если дублерша будет на месте и ход репетиций не задержится. Согласен и с тем, что для дела лучше, если Вы пропустите несколько дней теперь и будете здоровы весь год. Жалею, что доктор не предвидел ранее замедления в лечении и не дал Вам возможности своевременно снестись с конторой. Телеграфируйте скорее в Москву, так как разрешать отпуск я не имею права». Вот мой ответ Самаровой.

Относительно Симова и его отпуска: Вам и книги в руки. Меня же смущают два обстоятельства: а) Симов действительно устал и работал это время добросовестно, б) у Симова больна жена, и желательно дать ему свободу, чтоб он не почувствовал себя в кабале и не махнул на нас рукой.

4-й акт «Штокмана» у Калужского. Москвин не уйдет!.. За это лето мы сблизились с ним, и после его гастролей в Таганроге я почувствовал, что он боится провинции. Мейерхольд под сомнением.

Пишу под большим секретом. Вчера выжал от Чехова: он завтра уезжает в Гурзуф, писать, и через неделю собирается приехать в Алупку читать написанное. Он надеется к 1 сентября сдать пьесу, хотя оговаривается: если окажется удачной, если быстро выльется и проч. Он пишет пьесу из военного быта с 4-мя молодыми женскими ролями и до 12-ти мужских ⁴. Знаю, что Мейерхольду, Книппер, Желябужской, Вишневскому, Калужскому будут хорошие роли. Повторяю, все это пока под большим секретом, я обещал. Вам же необходимо это знать. Думаю, что с началом сезона легче будет отпустить Вас, чем до его открытия. Надо подумать и дать возможность отдохнуть и кончить пьесу ⁵.

Давать ли на нашу сцену доступ только образцовым произведениям? Конечно, да, пока эти произведения не иссякнут. Отчего не поставить пьесу Федорова, но только не у нас, а в театре Парадиза или в Охотничьем ⁶. Относительно Вашей пьесы ничего не пишу, потому что ничего не знаю. Молю бога, чтобы Вам удалась хорошая пьеса в том направлении и с тем пониманием, кот. Вы высказывали не раз за время существования нашего театра.

Спешу перейти к самому главному, то есть к планировке «Мертвых» ⁷. Вы просите переменить план декораций «Мертвых»? Да, конечно, меняйте, раз что план интересен и вся постановка ведется в правильном направлении, то есть не от условностей, а от жизни. Я не считаю свои планировки непогрешимыми, тем более в «Мертвых», о которых я, в сущности, мало думал. Кстати, отвлекусь — Флеров (он в Ялте) и Чехов заинтересованы пьесой.