Читаем Письма 1886-1917 полностью

"Чайку" залаживать немедленно и без особых претензий, если не считать нескольких новых исполнителей и введения дублеров там, где исполнители, как, например, Лужский, отвлечены другой работой (Лазарев как дублер).


Рядом с этим залаживал бы и "Маринку"7: Гзовская, Вишневский, Бакшеев (так как Массалитинова не дождемся, а Кудрявцев 8 – не поэтичен) найдут время. У Гзовской хорошая роль и у Вишневского – тоже.


О "Романтиках" 9 не имею никакого мнения, так как совершенно не чувствую и не живу пьесой.


Умоляю только не трогать Крыжановскую.


Коренева, кажется, мечтает о Ксандре (поет?!) 10.


Брать Качалова в эпизодическую роль гусара11 в пьесе, в которой Вы сами сомневаетесь, – это расточительство не только артистическое, но и материальное. Ведь из-за этого станут "Роза и Крест", "Чайка".


Насколько я чувствую, роль Самсона12 Качалов ненавидит, а пьесу считает никуда не годной и говорит о ней с раздражением и отвращением. Я не имею решительно никакого представления о пьесе и потому не могу сказать ничего. Не читал, не знаю даже содержания.


То, что Вы говорите о Мережковском, очень интересно, верно и великолепно выражено. Я читаю это место часто и с удовольствием. Но тут звучит жестокий приговор и пьесе и Мережковскому. Его нужно в студию, и там переработать все. Если он на это согласен – чего же лучше? Есть надежда и артистический интерес. Относительно сезонных пьес и успехов – так точно как и относительно перекрашивания собак в енотов – Вы мое мнение знаете. Я считаю это очень невыгодным и для театра и для кассы. Но говорят, что без нового мы будем стары. Может быть. По моему внутреннему чувству, я бы предпочел и Андрееву и Мережковскому (повторяю, не знаю ни той, ни другой пьесы) "Волшебный корабль" сербского автора13. Эта пьеса хоть и не очень увлекает меня, а чем-то все время мучает. Хотя это и опера и мелодрама. А может быть, я так говорю, потому что очень хочу какой-то новой пьесы?! (Не затеряйте экземпляр и передайте его мне. Я хочу, чтобы в студии ее прочитали. Студийцы могли сыграть "Гибель "Надежды", а мы бы не могли этого сделать. Думается, что и эту пьесу могут сыграть они, а не мы. Нужно ли и полезно ли им ее играть – это вопрос другой.)


К слову: скоро придется ехать в Англию, Францию, Италию, Сербию и Бельгию 14. Надо иметь это в виду при составлении репертуара. Не время ли для "Снегурочки", "Грозы", "Смерти Грозного"?!…


Люблю беседовать об искусстве, особенно с Вами, но – время, время, проклятое время: А надо, очень надо, но для этого прежде надо что-то повернуть во всем нашем деле. Заладить общую работу, и тогда можно будет в феврале ездить на один, два месяца в Кисловодск, репетировать там, иметь свою маленькую студию и разговаривать на воздухе об искусстве. Когда придет это время? Хоть бы дождаться.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное