9
Царь Федор, рассказывая о том, как Красильников запорол медведя, забывшись, обращается к митрополиту Дионисию: "Медведь к нему так близко подошел, так близко – вот как ты теперь, владыко, ко мне стоишь, а он шагнул вот этак, да изловчил рогатину, да разом вот так ее всадил ему в живот!" Комизм этой сцены пропадал, так как цензура вычеркнула роли духовных лиц – Варлаама и Дионисия (они были восстановлены лишь на гастролях МХТ в Европе в 1906 г.). Духовных лиц Станиславский заменил двумя столетними боярами. С одним из них и вел эту сцену царь Федор.11
Сперва Станиславский начинал спектакль "Царь Федор Иоаннович" увертюрой А. А. Ильинского. Вскоре он от этого отказался, так как пришел к заключению, что музыка в драматическом спектакле должна быть органически и непосредственно связана со сценическим действием. Например, в восьмой картине – "На мосту через Яузу" – исполнялась "Песня гусляра" А. Т. Гречанинова.13
Об участии М. П. Лилиной в создании костюмов для "Царя Федора Иоанновича" упоминается в дальнейшей переписке и в "Моей жизни в искусстве" (Собр. соч., т. 1, стр. 192, 216).60
1
Письма Вл. И. Немировича-Данченко от 2 и 4 сентября 1898 г. (см. "Избранные письма", стр. 132-137).3
"Я только боюсь некоторых подробностей,- предостерегал Немирович-Данченко в письме от 2 сентября 1898 г.- Ну, вот хоть бы "кваканье лягушек во время представления пьесы Треплева. Мне хочется, как раз наоборот, полной таинственной тишины".5
А. Л.