Письма 1886-1917

Поцелуйте покрепче мою милую дочку Кирюльку, пусть она за меня обнимет Игоречка. Скажите, пожалуйста, ей, что я потому редко пишу ей, что хочу хорошенько отдохнуть, так как в Москве мне приходится уж очень много писать на фабрике. Зато когда я приеду, то на словах расскажу ей все, что видел.

Нижайший поклон Софье Александровне, попросите, чтобы она не сердилась на меня за то, что я пристаю к ней все с религией, – это от любви и уважения к ее чистому чувству.

Елизавете Георгиевне, Елене Ивановне, няне, Дуняше, Егору, Маланье, Варе и пр. всем поклоны.

Если увидите Володю, скажите, что я его крепко целую, так же как и Панечку с детишками. Ищу ноты одноактных опер, но пока – безуспешно.

Крепко целую Вас и благодарю за Ваши хлопоты о внучатах.

Любящий и благодарный

Костя

Перед тем как запечатывать письмо, вспомнил, что Вы будете в волнении: была ли Маруся в "Cabaret du neant". Успокойтесь: конечно, не была. Я ходил туда один.

49*. В. В. Лужскому

Июнь 1897 Москва

Добрейший Василий Васильевич!

Вернулся и очень желаю с Вами повидаться. Напишите, как бы это устроить. Надо переговорить о многом. Не соберетесь ли Вы с Переттой Александровной к нам? Жду письма.

Низкий поклон Вашей супруге и всем Вашим от жены и уважающего Вас

К. Алексеева

Увлечен двумя пьесами и между прочим "Сорванным колоколом". Вам придется играть там лягушку – чудная роль? Поу,' читесь летом кричать по-лягушечьи. Необходимо!

50*. И. П. Киселевскому

23 июня 1897

Москва