Письма 1898-1900

В своем письме Вы упоминаете о Горьком. Вот кстати: как нравится Вам Горький? Мне не все нравится, что он пишет, но есть вещи, которые очень, очень нравятся, и для меня не подлежит сомнению, что Горький сделан из того теста, из которого делаются художники. Он настоящий. Человек он хороший, умный, думающий и вдумчивый, но на нем и в нем много ненужного груза, наприм его провинциализм.

Вы пишете "не знаешь, откуда чаять движения воды". А вы чаете? Движение есть, но оно, как движение земли вокруг солнца, невидимо для нас.

Спасибо Вам большое за письмо, за то, что вспомнили. Мне здесь скучно, надоело, и такое чувство, как будто я выброшен за борт. А тут еще погода дурная, нездоровится. Я все еще продолжаю кашлять.

Желаю Вам всего хорошего.

Преданный А. Чехов. На конверте:

Петербург.

Его Высокородию Федору Дмитриевичу Батюшкову.

Литейная, 15.

3015. M. И. СУХОМЛИНОВУ

25 января 1900 г. Ялта.

Милостивый государь

Михаил Иванович!

Получив от Вашего Высокопревосходительства извещение об избрании моем в почетные академики по Разряду изящной словесности, имею честь покорнейше просить Вас передать Отделению выражение моей глубокой признательности.

Не откажите принять уверение в совершенном почтении и преданности Вашего покорнейшего слуги.

Антон Чехов.

25 января 1900 г.

Ялта. На конверте:

Петербург.

Его Высокопревосходительству

Михаилу Ивановичу

Сухомлинову.

Императорская Академия Наук

От Почетного Академика

А. П. Чехова

3016. Ал. П. ЧЕХОВУ 25 января 1900 г. Ялта.

25 янв.

Седой братец! Посылаю тебе вексель на тысячу рублей. Запоздал немного, потому что сам сильно запутался и потерял всякое соображение и руки опустил растерянно, кладя латки на свой финансовый кафтан, который, очевидно, починить никак нельзя.

Мать здравствует. Я то здоров, то хвораю. Известие об избрании в академики пришло, когда я был нездоров, - и вся прелесть пропала, так как мне было все равно.

Не печатай, пожалуйста, опровержений в газетах. Это не дело беллетристов. Ведь опровергать газетчиков все равно, что дергать черта за хвост или стараться перекричать злую бабу. И шмули, особенно одесские, нарочно будут задирать тебя, чтобы ты только присылал им опровержения. Из всех беллетристов, каких я знал и знаю, только два писали опровержения: ты и Потапенко. И Потапенку всегда за это ругали, и сам он всякий раз раскаивался. Даже если бы напечатали, что ты делаешь фальшивые бумажки, то и тогда нельзя опровергать; единственный случай, когда прилично нам печатать опровержение, это когда приходится вступиться за кого-нибудь. Не за себя, а за кого-нибудь.

На телеграмму я ответил вчера поздно вечером, тотчас же по получении.

"Россия" имеет большой успех в провинции, "Нов время" падает и падает. И, по-моему, вполне справедливо.

Ну, будь здрав. Напиши хоть 2-3 строчки, как и что. Кланяйся своим.

Твой Antoine.

3017. В РЕДАКЦИЮ "РУССКОЙ МЫСЛИ"

26 января 1900 г. Ялта.

Журналу, двадцать лет выражавшему лучшие стремления русской интеллигенции, и ее благородному представителю Виктору Александровичу, нашему другу, милому, доброму, родному человеку шлю поздравления, сердечные пожелания счастья. Чехов. На бланке:

Москва.

"Русская мысль".

3018. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

27 января 1900 г. Ялта.

27 янв.

Милый Виктор Александрович, я послал телеграмму, все-таки позволь еще поздравить тебя письменно. Поздравляю тебя, крепко обнимаю, крепко жму руку и прошу верить, что я люблю тебя и почитаю, как редко кого. В последние 10 лет ты был для меня одним из самых близких людей.

Я все жду того молодого ученого, о котором ты писал, а он все не едет. Где он? Конечно, мы его устроим. Погода здесь скверная, в феврале она будет хуже, но, говорят, ялтинский воздух обладает целебными свойствами и в дурную погоду. Я, начиная с 17 янв (день именин и возведение в бессмертный чин), был болен и даже подумывал, как бы мне не обмануть тех, кто выбрал меня в "бессмертные", но ничего, ожил и теперь здравствую, хотя, впрочем, с мушкой под левой ключицей. Доктор нашел, что в правом легком совсем хорошо, лучше, чем было в прошлом году. А кроме всего прочего, титулярная болезнь -геморрой.

Идея открыть читальню в Ст Рузе мне совсем по нравится. Ведь в Ст Рузе ничего нет, кроме парома и трактира, - это раз; во-вторых, хорошей читальни открыть все равно нельзя, и, в-третьих, от чтения книжек в читальнях мужики нисколько не умнеют. Надо бы стипендии. Когда будет твой 25-летний юбилей, я предложу в честь твою дать полное гимназическое и университетское образование какому-нибудь "кухаркиному сыну", столь ненавистному твоим принципиальным противникам.

В скором времени к тебе по своему делу явится студент (кончивший в ялтинской гимназии), бедняк большой. Его зовут: Максимович, Георгий Андреевич. Пожалуйста, не откажи принять его и поговорить с ним.

"Вопль" Крестовской хорошая вещь; все хорошо, кроме названия. Вещь в стиле толстовского "Семейного счастья", в манере попахивает старинкой - и так все деликатно и умненько. Маминская повесть - это грубая, безвкусная и фальшивая чепуха.